В поисках шестого океана. Часть первая. Безмятежность - стр. 24
– Да, Ник, нажил ты себе врагов. А почему от программы-то отказался?
– Независимость, Роб. Это единственное, что у меня есть. И «Ника». От них я не могу отказаться.
– Хе-хе… – голос Роберта был тихим-тихим. – А как же девочки твои?
– Я надеюсь, что до такого выбора не дойдет, – так же тихо отвечал папа. – Ты же поможешь мне?
– Хитрец ты, Ник! Ладно. Сделаю, что смогу. Сам видишь, какой из меня помощник. Был бы я молодой, было бы мне лет пятьдесят… Хе-хе…
У меня чуть мозг не свернулся. Там же, в полудреме. Как же можно быть молодым в пятьдесят лет? По моему тогдашнему мнению, молодость – это пятнадцать лет, а где-то сразу после тридцати наступает глубокая старость.
У Роберта мы провели целый день.
– Что я могу тебе подарить на прощание, Ник? – спросил Роберт. В его голубых глазах на мгновение промелькнула тоска.
– У нас на «Нике» всегда в дефиците хорошие книги, – улыбнулся папа. – Особенно для быстро растущих организмов, – папа кивнул в мою сторону.
Роберт задумался.
– От моей дочери осталось много книг, да боюсь, что, почитав их, твоя Софи тоже надумает удрать в Мельбурн. Хе-хе…
Роберт помолчал. Потом продолжил.
– Есть у меня одна вещица. И как раз на английском. Немецкую литературу раньше трудно было достать. Это теперь: заказал по Интернету хоть с другого конца земли, и вот она уже у тебя. А эту я купил давным-давно, тоскуя по родине. Ну вот, Софи. Пусть и у тебя будет частица Германии, – сказал Роберт, взяв какую-то коробку с полки и протягивая ее мне.
Я раскрыла её. В коробке лежала старая, засаленная и много раз подклеенная книга.
– «Три товарища», – прочитала я вслух и подняла глаза на Роберта.
– Бери, детка. Читай хорошие книги и вырастай хорошим человеком.
– Спасибо, – сказала я растроганно и прижала коробку с книгой к груди.
Когда мы прощались с Робертом во дворе его дома, порыв ветра стеганул по глазам пылью и его старческие глаза заслезились…
9. Прятки
Обогнув Африку, мы миновали Мадагаскар, после которого нам встретились два острова. Сначала был остров Реюньон, потом – Маврикий. На нем мы остановились.
Я думала увидеть там настоящих островитян в юбках из пальмовых листьев, с хижинами и танцами у костров, но это оказался хоть и небольшой, но густонаселенный остров с настоящими городами, дорогами, машинами, магазинами и прочими благами цивилизации. И мороженое там было очень-очень вкусное!
На Маврикии папа встретил своих старых друзей, и они весь вечер пили пиво и балагурили у нас на палубе. А утром папе стало плохо, и его увезли в больницу. Через день он вернулся: бледный, осунувшийся, и, виновато погладив маму по щеке, с чувством произнес строчку старой моряцкой песни: