В поисках истины. Ученый и его школа - стр. 17

]. В своей статье М.Н. Тихомиров решал этот вопрос однозначно в пользу В.Н. Татищева. Он признавал «особую ценность “Истории Российской”, так как некоторые произведения, использованные Татищевым, явно погибли во время пожара в его усадьбе в селе Болдино. Их нельзя отыскать в современных древних хранилищах, в отличие от большинства исторических сочинений, использованных позднее Н.М. Карамзиным, основывавшим свои исследования на государственных архивах и библиотеках. Они погибли для науки безвозвратно…» [3, 41]. А вот «летописный свод, составленный Татищевым, дает довольно близкое понятие об этих источниках, неизвестных в настоящее время. Поэтому две книги труда Татищева, посвященные истории России в IX–XII вв., являются важнейшим первоисточником, без особого основания отбрасываемым в сторону нашими историками» [3, 52–53]. Хотя, конечно, «История Российская» «не может принадлежать к числу источников, которым можно верить без оглядки. Всякое высказывание Татищева подлежит той или иной проверке. Некоторые из этих высказываний должны быть отвергнуты, в особенности те, которые помещены в виде дополнительных рассуждений в тексте или примечаниях в “Истории Российской”» [3, 53].

А.Г. Кузьмин целиком и полностью разделял взгляды учителя на татищевские известия и тоже был полон оптимизма по поводу до сих пор «не найденных в архивах и библиотеках» источников по истории Древней Руси. Отсюда и его публикации с критикой всякого, кто подобных взглядов не разделяет. В 1961 г. в свет вышел первый том сочинения С.Л. Пештича «Русская историография XVIII века», в которой автор писал о недостоверности оригинальных известий Татищева, основанных на его «вымыслах». А.Г. Кузьмин написал статью с критикой построений С.Л. Пештича, однако статья эта содержала и размышления на тему возможности использования в исследовании «нелетописных источников» вообще, поскольку и «любой летописный свод включает в свой состав, помимо летописных записей, актовый материал, сказания, жития, предания и другие источники, достоверность которых требует той или иной проверки» [4, 217]. Общий вывод А.Г. Кузьмина сводился к заключению, что «С.Л. Пештичу не удалось доказать тезис о недобросовестности В.Н. Татищева. Для того, чтобы говорить о достоверности известий В.Н. Татищева, необходимо прежде всего выделить эти известия. Иными словами, необходимо провести сопоставление текста “Истории Российской” со всем огромным фондом летописных и нелетописных материалов, имеющихся в нашем распоряжении» [4, 218]. Обращался он и к авторитету А.А. Шахматова, который вроде бы «в последний период своей деятельности обратился к В.Н. Татищеву» и даже «надеялся из-под слоя домыслов летописцев позднейшего времени и известий самого В.Н. Татищева извлечь древнейшие летописные традиции» [4,