В поисках Галатеи. В семи книгах - стр. 22
– Чтобы стать скульптором, надо анатомию человека изучить досконально, – пустился в рассуждения Павел. – Конечно, сначала по учебнику, потом по иллюстрациям. Знаешь, как по-научному называется пупок? Умбиликус.
Удивленный самим собой – надо же такое запомнить! – мастер на минуту смолк. Даша смотрела на него также удивленно. Но Павел уже был запрограммирован и скоро продолжил.
– Да, а потом на модели, грубо говоря, пальчиками пройтись.
Но и на эти слова Даша никак не отреагировала.
На этот раз Даша села чуть-чуть иначе, чем до того. Паша сравнил ее позу с предыдущим этюдом и подошел, чтобы поправить, взял за руку
– А из тебя какой-то магнетизм идет, – вдруг сделала открытие девушка и посмотрела мастеру в глаза. – Хочешь?
– Хочу. Потом доработаем.
– Интересно получается: на брудершафт не пили, а угнездились так, словно вместе уже не один год, – рассуждала Даша, нежно проводя подушечкой указательного пальца по груди Паши. – Мы с тобой любовники? Да?
– Можно и так сказать… А ты молодец, я чувствовал, что могу, но боялся тебя обидеть. А теперь вот…
На самом деле они подтвердили правоту некоторых давних викторианских моралистов, которые утверждали, что писание обнаженной натуры обычно заканчивается прелюбодеянием. Художник, который рассматривает обнаженную девушку, неизбежно испытывает одну из человеческих эмоций, составляющих произведение искусства.
Даше было до дрожи приятно, когда пальцы скульптора прикасались к ее коже, гладили ее. Они оказались очень нежными, хотя и сильными, иногда вминались в каком-то месте, словно он делал точечный массаж. Это было классно и очень возбуждало. И сам он был мускулистым, ей также было приятно гладить плечи и прижимать его тело к себе, чуть-чуть постанывая при этом от удовольствия. Весь ее прошлый, пусть и не слишком богатый опыт быстро забылся. Она чувствовала, что «летает», другого слова на ум не приходило.
«Вот уж и вправду, если повезет, весь день летать будешь. Не врут бабы, – однажды подумала Даша. – Подольше бы так».
– Слушай, Павлик, все понятно, ты в мастерской ваяешь, но ведь порой на меня даже не смотришь. Что я тут торчу, как репка в грядке? – Даша освоилась в полной мере в жизни художника и осмелела настолько, что стала даже выдвигать свои упреки.
– Так, начинается… Что ты хочешь сказать?
– Все хорошо, все отлично, мне нравится, как я получаюсь, но я так думаю, что нам нужно куда-то выйти вместе. Просто уйти из мастерской, побыть на людях, чтобы ты посмотрел на меня другими глазами.
«А почему бы и нет, – подумал Павел, – я действительно заработался, даже глаз замылился».