В плену у страсти роковой. Дочери Древней Руси - стр. 46

– Тебе не нужно никуда уходить, – заявила я, – оставайся в замке вместе с ребенком, здесь всем хватит места.

Она что-то неразборчивое произнесла и о\пустила голову

Щек удивленно взглянул на меня, когда Мария удалилась, тоже не понимая, радоваться ли ей или огорчаться.

– Пусть он растет у меня на глазах, – размышляла я, – я должна знать, что происходит, ведь это его сын. Да и она будет хозяйством заниматься, негоже княжичу-наследнику голодать и скитаться по чужим мирам.

Я думала о том, что после такого решения Лада должна быть мною довольна. А это в тот момент казалось самым важным.

Старуха благодарила богиню за то, что ей никуда не нужно уходить с ребенком на руках. Но оставила ли она своим мысли о том, чтобы потеснить княгиню и занять ее место, пусть не в постели князя, а во дворце? Щека она все-таки не убедила, и он тревожился за меня.

– Ты рискуешь пригреть змею, и пожалеешь о том, чует мое сердце.

Я пыталась его успокоить, и сама не была до конца уверена, что поступала правильно, и все же решила, что так будет лучше. Но и ему теперь интересно было посмотреть на то, что из всего этого получится.

А я уже думала об отце, что тот должен был чувствовать, когда во дворце его любимая женщина появилась с чужим ребенком, конечно, он обо всем знал заранее и принял такое решение, и все-таки. Но кажется он перенес это спокойно, потому что любил эту женщину. Да и она справится со всем с этим. Король вырастил Рюрика, как своего сына, и я не стану избавляться от этого ребенка, и не сделаю его врагом для собственного отца. Щек не ведал всего этого, а мне пока не хотелось ему рассказывать, может быть потом.

Служанка, мертвая девица, которая и при жизни мне не угрожала, а теперь и вовсе не была страшна. Я убеждала себя, что приняла верное решение, от этого стало немного легче. Лада существует хотя бы для того, чтобы не допустить коварства и беды большой.

Весь день я провела в раздумьях. К вечеру вернулся домой Рус. Он выслушал мое решение о Марии и ребенке и только после этого спросил.

– Зачем ты это делаешь, чего ты добиваешься? Ничего хорошего из этого не выйдет. Она затаится на время, а потом все начнет сначала, могила ее только исправит, уж поверь мне. Тебе ли не знать, что добрыми делами дорога в Пекло стелется.

– Пусть будет так. – упрямо говорила я, -но ты не можешь отказаться от своего ребенка, у него ведь нет даже матери. Это твой сын, и ты не сможешь его просто выбросить из своей жизни.

Мне пришлось упрекнуть его, и Рус рассердился, вспыхнул:

– Ты хочешь меня все время упрекать за прошлое.