В ожидании полнолуния. Женский роман с мужскими комментариями - стр. 39
– Что значит, как выглядел? Гораздо хуже, чем при жизни. Ты, наверное, имеешь в виду, не был ли он изуродован? Да вроде не очень. Его в морге загримировали. Но лоб был закрыт такой церковной бумажкой…
– А его жена?
– Она выглядела гораздо лучше, чем Лёша, – ухмыльнулся Вадим. – Маленькая такая, худенькая, черноглазая, черноволосая… Я её немного знаю, несколько раз встречал вместе с Лёшей в городе.
– Была она похожа на убитую горем вдову?
– Я не очень представляю себе, как должны выглядеть убитые горем вдовы. Ну, плакала, конечно, как и все родственники. Даша, я не очень сильно тебя огорчу, если сообщу, что на «весёлую вдову» Оля явно не была похожа?
Я рассмеялась:
– На такой эффект я и не рассчитывала. Вадим, ты помнишь, к нам приходили Лёшины сослуживцы с его основной работы и просили увеличить фотографию? У тебя не осталось дубликата?.. Кстати, а где Алексей работал?
– Работал он в цеху по производству сувенирной продукции. А снимок должен у меня храниться в файле. Сейчас распечатаю. А ты никак сочиняешь очередную криминальную историю?
– Да что там сочинять-то! Эти истории сама жизнь через день на ремень преподносит – только успевай записывать!
Я вошла в свой кабинет со скоросшивателем и чёрно-белой фотографией в руках и полной сумятицей в голове. Лёша смотрел на меня своими большими, почти круглыми глазами, слегка скривив в вынужденной улыбке тонкие губы, и словно вопрошал: ну, и что ты теперь будешь делать? Мне показалось, что на его простоватом лице явно проступает печать смерти, обстоятельства которой он унёс с собой в могилу. Впрочем, ранее мне казалось, что жить он будет до ста лет. А что я буду делать, пока не знала.
Для начала решила навестить Ольгу Горелову. Повод для визита к вдове я уже придумала. В скоросшивателе, который я забрала из шкафа, стоящего в компьютерном зале, хранились Лёшины рисунки и та самая книжечка о хиромантии, по которой мы с ним собирались гадать во время нашей последней встречи. Я перебрала выполненные чёрной тушью рисунки – большая их часть уже была опубликована на страницах «Судного дня» – и отложила в сторону «Мёртвую петлю» и «Дремлющего Льва», которых Лёша рисовал специально для меня.
Адрес бывшей Лёшиной квартиры был записан в договоре дарения, номер телефона нашёлся в моём ежедневнике. Я набрала шесть цифр и, услышав «да», произнесённое женским голосом, опустила трубку на рычаг. Сочла, что незачем договариваться о встрече, поскольку неожиданное посещение журналиста произведёт на Ольгу больший эффект. Если вообще произведёт. По крайней мере, я не хотела оставлять ей шанса уклониться от встречи со мной или хотя бы подготовиться к ней.