В небо на сломанных крыльях. Как мы на костылях и каталках спасали Вселенную - стр. 28
«Чего, – говорит, – туда смотришь? Вам там делать нечего, в той палате!»
Я ей:
«Так там… Туда зашла…»
Воспиталка мне:
«Кто там ещё? Кто туда зашёл?»
И, прикинь, открывает дверь Северной, я вижу там Аньку, а воспиталка, глядя на неё в упор, говорит мне:
«Никого здесь нет! Тебе показалось!»
В этот момент Анька как раз держала в руках ту пластину. Так она спокойно – будто не видела никого – сунула её себе в колено, как мне Енот и рассказывал… Я аж вздрогнул – жуткое зрелище! Хотя без капли крови! А потом поднялась с сетки кроватной и пошла нам навстречу… И, прикинь, вижу, как воспиталка отходит в сторонку, словно пропускает её, не глядя… Телепатическая команда! Анька, значит, гордо между нами идёт… сама – молчок, нас будто не видит… и к себе в палату – шмыг, значит! Андрюха, я бы подумал, что воспиталка с ней заодно, но глаза воспиталки… Точно не видела она никакой Аньки. Зуб даю! Это был день и момент, когда я окончательно поверил Димычу!
– Ну, смотри, – вдруг осенило меня, – предположим, это и вправду какой-то секретный эксперимент. Предположим, даже военный. Предположим и то, что никто об этом эксперименте ничего не должен знать и даже подозревать. Поэтому Анька-робот, как ты её называешь, стирает у всех память в части того, что с ней происходит. Но по какой-то причине стереть твою память ей не удаётся. Но и рассказать тебе всю правду она почему-то не может. Вот она и предупреждает тебя, мол, «не лезь и не мешай». При этом она явно демонстрирует тебе вытянутые пластины, мол, «да, это всё правда; ты не сумасшедший, тебе не показалось; но не нужно никаких расследований!» Короче, это должно остаться тайной, иначе, допустим, эксперимент провалится.
– Андрюха, ты гений! – Сергей обнял меня за плечи и так навалился на меня сбоку, что мы оба чуть со скамейки не сковырнулись.
Признаться честно, я сам не вполне верил в то, что наговорил, но мне было приятно, что друг оценил мою логику.
– И это всё? – спросил я.
– Да какое там «всё»! Короче, менее чем через две недели после того, как Крылову выписали из хирургии и она непонятным образом сразу же стала ходить в центральную столовую, бах – её снова переводят в хирургию! Но за несколько дней до этого, в самом начале мая, выписали Димку-Енота. Если в прошлый раз мы с Димой прожили в Двойке вместе более полугода, то в этот раз были вместе меньше заезда. Всего месяц, можно сказать. Я приехал в начале апреля, а он 6 мая уже уехал.
«Чего так рано? – удивился я. – Выписка ж вроде в середине месяца».
«Ну да! Пятнадцатого или шестнадцатого. Но бывает, что уезжают на день или два раньше… А у Димки там дома проблемы какие-то у родителей – знали, что не смогут забрать позже. Договорились на 6 или 7 мая».