В моём сердце ты... - стр. 32
Люба протянула ей бумагу, Елена Эдуардовна пробежалась глазами, взяла ручку у своего строгого секретаря и поставила подпись.
– Вот, пожалуйста, – вернула она Любе письмо.
– Спасибо, – пробормотала та и покинула приёмную.
Елена Эдуардовна оставила кое-какие распоряжения секретарю и спустилась вниз, но лишь в машине спохватилась, что забыла папку с документами. Это же просто ужас – какой рассеянной она стала последние дни. Никогда ничего не забывала, а тут…
– Извините, вам придётся ещё немного меня подождать, – пояснила она водителю, – я кое-что оставила в кабинете. Придётся вернуться.
Тот ошарашено кивнул. Уж сколько он её возил – впервые она заговорила с ним, как с живым человеком, ещё и извинилась.
Злосчастная папка с документами оказалась на журнальном столике, рядом с гардеробной. Видимо, пока она одевалась – отложила и благополучно забыла. Счастье, что вспомнила, не успев далеко уехать.
Она выскочила из приёмной и помчалась вниз, сунув папку подмышку. Так торопилась, что каблук скользнул по мраморной ступеньке и подвернулся.
«Только бы не сломался!».
Елена Эдуардовна остановилась, ухватилась за перила одной рукой, второй ощупала шпильку. Вроде держится, крепко. Поставила ногу на ступеньку, опробовала, повращала ступнёй.
«Фух, слава богу», – выдохнула она и вдруг услышала этажом ниже Любин голос:
– Пойдём покурим?
– Да ну, вдруг нарвёмся… – второй голос принадлежал Шигибаевой.
– Не нарвёмся, – заверила Люба. – Старуха только что-то куда-то свалила.
Елена Эдуардовна непонимающе нахмурилась: какая старуха? О чём они вообще?
Она уже хотела было спускаться дальше, но Люба вновь заговорила:
– А тебе не кажется, что Старуха на Батурина запала?
– Не знаю…
– Нет, ты подумай: дважды за неделю опоздал, а ему – ничего. Ни-че-го-шень-ки! Когда такое было? Потом – вызывает его к себе постоянно, задания ему даёт индивидуально, ещё и в командировку с собой взяла. Влюбилась, точно тебе говорю. У меня интуиция на такие вещи о-го-го. Я не исключаю, что между ними уже что-то есть. Может, она его вовсе не по работе вызывает, а для этого самого… ну ты понимаешь.
– Нет, не понимаю...
– Ой, Дина! Ну ты чего? Ну, трахает он её, что непонятного? Видела же, какое у него лицо было сегодня, когда он от неё вернулся? Я сразу как на него взглянула – всё поняла. И сама старуха так вдруг подобрела… Письмо мне без вопросов подписала. И сама вся такая вежливая стала, я чуть в обморок не грохнулась. Ты, Дин, сама подумай, с чего бы ей…
Дальше они, видимо, спустились ниже, и Елена Эдуардовна уже не могла разобрать ни слова. Да ей и не нужно было. И того, что услышала, хватило с лихвой.