В меняющемся мире - стр. 7

Но я должен сказать, что в высшем руководящем органе страны, центре принятия политических решений – а им в начале перестройки оставалось политбюро ЦК КПСС – не было разногласий относительно необходимости вести внешнюю политику по-новому. И прежде всего – необходимости покончить с гонкой вооружений. Я перечитал записи обсуждений на заседаниях политбюро, сделанные моими помощниками. Лейтмотив в высказываниях буквально всех – Лигачева, Воротникова, Чебрикова, Рыжкова: мы дали себя втянуть в гонку вооружений, надо освобождаться от этого бремени.

Так что было принципиальное единство. Но это не означает, что решения принимались «автоматом». Был определенный механизм принятия важных решений. Генсек не мог принять решение единолично. Да, его роль была огромна, многое делалось по его инициативе, но в политбюро действовал принцип единогласия. Если по какому-то вопросу не было консенсуса, рассмотрение вопроса откладывалось. Так что все, что было сделано, было сделано на основе полного согласия.

По военно-политическим вопросам – прежде всего касающимся сокращения ядерного оружия – проекты решений готовила «пятерка», включавшая представителей ведомств. Там были представлены МИД, министерство обороны, Комитет государственной безопасности, военно-промышленный комитет, оборонный отдел ЦК. У них был сильный экспертный аппарат. Координировал эту работу секретарь ЦК Л.Н. Зайков, человек, пользовавшийся большим авторитетом во всех этих ведомствах. Качества квалифицированного эксперта сочетались у него со склонностью улаживать споры и добиваться гармонизации вносимых предложений. Он работал очень методично, умело.

В Министерстве иностранных дел произошло серьезное обновление, и прежде всего смена руководителя. Я с большим уважением относился к Андрею Андреевичу Громыко. Он действительно потрясающий человек, «непотопляемый авианосец», пережил всех генсеков. Эрудиция огромная. Но он – человек своего времени. Для того чтобы начать менять внешнюю политику, надо было, воздав должное Андрею Андреевичу, предложить ему новое почетное амплуа, он это заслужил – крупный политик и дипломат. Так появилось мое предложение сделать его Председателем Президиума Верховного Совета СССР.

Наверное, Андрею Андреевичу нелегко было воспринимать пересмотр нашего отношения к некоторым внешнеполитическим решениям советского руководства, в которых он принимал участие. Я имею в виду, например, размещение в европейской части СССР ракет средней дальности, ввод войск в Афганистан. С другой стороны, у него были большие заслуги – я имею в виду его участие в принятии Хельсинкского Заключительного Акта, который заложил основы «общеевропейского дома», в заключении первых соглашений с США по стратегическим вооружениям и противоракетной обороне. В новых условиях он вел себя достойно, реагировал на изменения, требования времени. И в обсуждениях наших внешнеполитических решений участвовал содержательно, в главном – поддерживал.