В лесах Сибири. Февраль-июль 2010 - стр. 9
Здесь не Версаль, и все общаются без лишних церемоний. Когда браконьеры встречаются с лесничими, разговоры происходят с ружьем в руках. Сергей никогда не патрулирует территорию без оружия. На берегу озера есть несколько могил с именами инспекторов. Простая бетонная плита, украшенная искусственными цветами, иногда с овальной фотографией на металлической пластине. Где хоронят браконьеров – неизвестно.
Перед отъездом Сергей рассказал мне историю о ныне покойном губернаторе Иркутской области, любителе вертолетной охоты на медведей в окрестностях Байкала. Частный Bell-407 снесло сильным порывом ветра. Результат – несколько погибших. Сергей: «Наверное, у догорающего вертолета медведи танцевали радостную джигу».
Мое единственное оружие – нож-финка, изготовленный в Чечне. Очень красивый, с деревянной рукояткой. Я не расстаюсь с ним днем, а ночью втыкаю в деревянную стену над топчаном – поглубже, чтобы он не упал и не вспорол мне живот, пока я сплю.
18 февраля
Я давно хотел разрешить загадку времени и понял, что ходьба пешком помогает замедлить его течение. Дорога магическим образом сгущает время. Часы, минуты и секунды, проведенные в пути, ползут медленнее. Раньше меня безумно тянуло к новым горизонтам. Я обожал аэропорты и самолеты, резко взмывающие ввысь. Я торопился поскорее очутиться в конечном пункте. Мои путешествия начинались как бегство и заканчивались как гонка против времени.
Затем, несколько лет назад, у меня случайно появилась возможность пожить три дня в бревенчатой избушке на берегу Байкала. Меня приютил лесничий по имени Антон. В его глазах, увеличенных очками, всегда светилась радость. Вечером мы играли в шахматы, а днем я помогал ему вытаскивать сети. Мы практически не разговаривали и много читали, я – Гюисманса, он – Хемингуэя (кстати, французы и русские произносят эти фамилии совершенно по-разному). Пока он пил чай, я гулял в лесу. Стояла солнечная осень, гуси летели на юг. Я думал о своих родных и близких. Мы слушали радио. Диктор объявляла температуру в Сочи; Антон говорил: «На Черном море, наверное, хорошо». Время от времени он подкидывал в печь дрова. День угасал, мы доставали шахматную доску и, попивая маленькими порциями красноярскую водку, играли в шахматы. Я всегда играл белыми и часто проигрывал. Эти три бесконечных дня пролетели так быстро! Покидая моего друга, я подумал: «Именно такая жизнь мне и нужна». Оставалось только попросить у вечности того, что путешествия перестали мне давать, – умиротворения.
Так я пообещал себе, что поживу несколько месяцев в полном одиночестве. Холод, тишина и одиночество скоро будут цениться на вес золота. Таежная хижина – это рай на нашей перенаселенной, перегретой и шумной планете. Южнее, в полутора тысячах километров отсюда, бурлит Китай. Полтора миллиарда человеческих существ, готовящихся к нехватке воды, древесины и свободного пространства. Жить в лесу, на берегу самого большого на свете резерва пресной воды, – роскошь. Нефтяные короли с Ближнего Востока, богатые индийцы и новые русские, умирающие от скуки в мраморных вестибюлях пятизвездочных отелей, скоро это поймут. И тогда наступит время двигаться дальше на север и селиться в тундре. Счастье будет располагаться по ту сторону 60-й параллели.