В краю багрового заката - стр. 9
С мысли его сбили девочки, которые сняли куртки и, отдав их Сергею-младшему, с удвоенной энергией принялись собирать цветы.
– Так дело не пойдет, – сказал Петрович, забирая одежду у подростка, – Сережа, слазай на ту сторону и приволоки сюда какой-нибудь длинный, но сучковатый дрын.
– А зачем? – спросил юноша, впрочем, без пререканий направившись к дыре.
– Увидишь, – загадочно бросил ему вдогонку учитель.
Обратно Сергей появился минут через пять, когда учитель уже начал волноваться. В руках у него был в меру кривоватый сухой ствол молодой елочки, длиной метра три.
– Годится? – спросил Сергей-младший, поднимая вверх свою добычу.
– Вполне! – ответил мужчина, поскольку сучков на ели обычно как блох на собаке – это вам не сосна, – тыкай толстым концом сюда, – он указал Сергею-младшему на один из вентиляционных ходов местных грызунов.
– Итак, – сказал учитель, когда ствол елочки был утвержден в дырке и, углубившись в землю чуть больше чем на метр, уперся во что-то твердое, – поскольку театр начинается с вешалки, то и мы не будем нарушать эту хорошую традицию. Прошу! – он повесил куртки девочек на обломленные сучки, а вверху водрузил свою. Действительно, со стороны это было похоже на вешалку, невесть как возникшую на холме посреди степи.
С вершины холма не только открывался замечательный вид, с него в случае чего было легко заметить любую приближающуюся опасность. А вот ее-то пока не наблюдалось. Сергей Петрович помнил, что возня с вешалкой отвлекла его от одной важной мысли, но вот какой… Избавившись от куртки и перестав обливаться потом, он начал мыслить более легко и расковано. Он позвал – и мысль послушно вернулась, подобно преданной виляющей хвостом собаке.
«Мамонты, степь, а точнее, тундростепь, – думал он, – поскольку, несомненно, под небольшим слоем оттаивающего грунта лежит мерзлота. Такое в наших краях было несколько раз, когда приходил и уходил ледник. Мы в прошлом – настолько далеком, что трудно себе и представить. Можно было бы решить, что это наше сильно отдаленное будущее, наступившее после очередного ледникового периода, стершего с лица земли всяческие следы цивилизации. Ведь глобальные оледенения регулярно случались в прошлом, и так же регулярно будут случаться впредь. Но этому утверждению мешают два очевидных факта. Во-первых, один раз вымершие мамонты никак не могли внезапно воскреснуть. А во-вторых, даже ледник и бешеные тыщи лет не способны снова превратить неровную яму на месте Путиловского карьера в сложенный из чуть присыпанного землей известняка холм.