В конце вечности - стр. 2
–Господи Иисусе, кто это? Что тут произошло? Панкрат, прошу, пойдем отсюда, – потянув за рукав здоровяка, прошептал Никей.
Откуда-то из глубины темных помещений, к которым вела уходящая вниз лестница, послышались странные, нечеловеческие вопли.
– Мы тут не одни! – утерев нос рукой, сжимающей нож, сказал Панкрат. – Тут ты прав, надо проваливать.
Мужчины двинулись к выходу, но в светлом проеме, ведущем на поверхность, показалась та самая темная фигура, которую Панкрат видел наверху.
– А ну с дороги, козел! – решительно шагнув к лестнице, заорал Панкрат. Но фигура, будто не слыша его, неспешно двинулась навстречу. В этот момент тела, лежащие вдоль стен, вздрогнули, изогнулись и начали подниматься. Никей вскрикнул, отступил в полумрак и вжался в стену.
Панкрат же, обезумевший от страха и ярости, размашистыми ударами отправил наземь двоих нападавших и бросился вверх по лестнице, навалившись на человека в рубище. Остервенело всаживая нож в грудь неизвестного, здоровяк вдруг отшатнулся, глядя на рассыпающееся в его руках оружие.
– Да кто ж ты, сука, такой?! – пятясь, проскрежетал он сквозь зубы.
Тем временем трое мертвецов бросились на здоровяка сзади. Панкрат зарычал и стал вырываться, словно дикое свирепое животное, раненое и загнанное в угол.
– Как же ты далек от меня, – произнес человек в балахоне.
Раздался хруст. Панкрат заревел от боли, но, не оставляя попытки вырваться, отчаянно заметался в цепких объятиях смерти. Еще глухой щелчок – и Панкрат закричал так, что оцепеневший от ужаса Никей, не разбирая дороги, бросился прочь. Мужчина, скуля и воя, побежал вниз по лестнице – туда, в темноту, в неизвестность, которая в эту минуту пугала его немногим меньше. Никей бежал и падал, молился и плакал навзрыд, пока не влетел в теплое, пахнущее потом и гнилью сборище чьих- то липких тел. Не видно было ни зги. Сердце набатом стучало в горле. Умирающая, как известно, последней, надежда на мгновение дала Никею иллюзию спасения. Ведь кем бы ни были эти люди, окружающие его в темноте, они определенно были живыми. Однако мимолетное затишье для Никея в одночасье разразилось бурей первобытного ужаса и нестерпимой боли. В лицо, руки и ноги мужчины, как по команде, вгрызлись крепкие зубы, заполнив вязкую темноту подземелья оглушительным криком агонии и человеческого отчаяния.
Глава 1. Узники леса
Утреннее солнце, отыскав брешь в кроне векового дуба, украдкой коснулось лица спящего под ним мужчины. Недовольно приоткрыв глаза, Остап поёжился от холода и с хрустом расправил затёкшую спину. Рядом сопел худощавый старик, с головой зарывшись в потёртую волчью шкуру. Неподалёку раздавалось мерзкое карканье растревоженных ворон. Мужчина, разминая шею, взглянул на спящего старика, затем перевёл взгляд на остывающие угли костра. Огонь, оберегавший дозор от хищников всю минувшую ночь, безнадёжно зачах.