В двух шагах от рая - стр. 13

– Наташенька, я действительно пойду. У меня завтра лекция в университете, нужно подготовиться.

– С каких пор ты читаешь еще и лекции?

– С недавних. Я читаю спецкурс для выпускников.

– А твоя пассия не является одной из слушательниц? – прищурив глаза, поинтересовалась Наташа.

– Это не имеет значения, – покраснел Щеголев. – Я не настолько глуп, чтобы это было так.

– Ясно. Надеюсь, она старше меня?

– Ей двадцать три.

– Прекрасно! Наверное, в идеале, ты мечтаешь, что получишь молодую, красивую жену, а я – подружку. Одно поколение, все-таки, как не найти общего языка!

– Не будем сейчас это обсуждать, – прервал Наташу Лев Николаевич. Он взял дипломат, стоящий на полу у входа. – Все утрясется, и ты поймешь, что на самом деле не произошло ничего сверхъестественного.

– Пусть так, но для начала я прошу тебя запомнить, – Наташа принялась загибать отекшие пальцы. – Во-первых, я не желаю ее видеть, не желаю с ней знакомиться. Во-вторых, не смей появляться здесь после рождения ребенка. Разрешаются звонки по телефону, да и то – не чаще раза в неделю.

– Наташа!

– Ты ведь меньше всего думал обо мне, о внуке, когда решил начать новую жизнь! Чему же ты удивляешься? Мне двадцать лет, и все это время я считалась твоей дочерью, верней была. Так вот, считай, что ты абсолютно свободен от прошлого. Обзаводись новыми детьми, новыми проблемами и жди.

– Чего?

– Предательства.

– С чьей стороны?

– Это к ясновидящей. Я только знаю, что оно обязательно настигнет тебя и с совершенно неожиданной стороны. И пусть тебе будет так же больно, как маме, – закрыв ладонями глаза, Наташа прошептала: – Уходи, пожалуйста, я хочу позвонить маме. Я должна поддержать ее, только какие слова подобрать…

– До свидания, доча.

– Ты живешь у нее? – не глядя в его сторону, спросила Наташа.

– Да.

– Как ее зовут?

– Маша.

– Теперь там твой дом?

– Зачем ты делаешь мне больно? – Щеголев сдерживался, чувствуя, что внутри все клокочет от бессилия. Он не мог сделать так, чтобы дочь поняла его. Пусть не простила, но хотя бы поняла.

– Дом там, где сердце. Тебе это знакомо? – не унималась Наташа. – Это я к тому, что здесь тебе тоже нет больше места.

Лев Николаевич вышел в прихожую, обулся, потоптался возле входной двери пару минут. Он смотрел на себя в зеркало, поправлял узел галстука, смахнул щеткой пыль с туфель. Он тянул время, ждал, что Наташа появится в дверном проеме, и улыбнется так, как только она умеет. Им не нужны были слова. Достаточно было посмотреть друг другу в глаза, и все становилось ясно. Лев Николаевич гордился доверительными отношениями с дочерью. И теперь он потерял их. Навсегда или на время – пока не ясно, но, зная твердый характер Наташи, боялся загадывать. Он вздохнул, открыл дверь.