В дебрях Маньчжурии - стр. 48
Погода благоприятствовала. Днем выпал небольшой дождь и смочил листву. Ходьба по тайге была легкая, и сырость заглушала шаги, так что можно было подходить к зверю не слышно, не боясь его подшуметь.
Так же, как и в прошлый вечер, Бобошин стал с трубой недалеко от опушки леса, а я засел на конце поляны, замаскировавшись дубовым кустом, не обронившим еще своих засохших листьев. Вечерело, тайга потемнела, и ярко-красный закат предвещал на завтра холод или ветер.
Невдалеке, за увалом ревел старый изюбрь, и слышно было, как он бил копытами землю и сбивал рогами сухие сучья с кустов и деревьев. На звуки трубы он отзывался усердно, но не приближался, оставаясь по-видимому на месте. Вдруг, совершенно неожиданно, слева от нас, из зарослей раздался протяжный и тонкий голос молодого изюбря. Старик немедленно ответил ему густым угрожающим басом и очевидно направился к нему; судя по звукам его голоса, звери от нас находились шагов 400 и приближались друг к другу. Идти на рев было бесполезно, так как легко подшуметь, и мы решили ожидать, пока старик погонит молодого и пойдет в нашу сторону. Молодой изюбрь продолжал реветь то тонким голосом, то опуская звук до басовых нот. Тембр этого голоса был необычайный, хотя походил на изюбревый, но в нем слышалось что-то фальшивое и чужое, странно было и то, что молодой изюбрь ревел и быстро шел на встречу старому; обыкновенно же молодой отзывается на голос старого и стоит на месте, а последний ищет его и приближается к нему довольно быстро. Мы стояли за своими закрытиями, прислушиваясь к реву изюбрей и ждали, когда они сойдутся, и начнется между ними бой. Но вот, внезапно рев прекратился, и наступила тишина. Чувствовалось, что в тишине девственного леса что-то происходит, что-то творится таинственное и грозное. Где-то в далеких палях ревели изюбри, и в непроглядной чаще плакала неясыть. Молчание изюбрей продолжалось не более десяти минут. Неожиданно эту торжественную тишину нарушили звуки ломаемых ветвей, какой-то возни и заглушенного хрипа. Затем послышался сдержанный рев, ворчанье, и снова все опять стихло; тайга замерла, как бы прислушиваясь к зловещей тишине, и тихо-тихо, едва слышно шумела, точно прибой волн, далекого моря.
Мы стояли по-прежнему на своих местах, недоумевая и стараясь объяснить себе происходящее. Бобошин тихонько подошел ко мне и прошептал на ухо: – «Пенсне! (он меня всегда называл так) А ведь быка схватила, какая то-нечистая сила! Я слышал его хрип; так он всегда хрипит перед смертью!»
– «Согласен, – ответил я, – и думаю также, что старый бык погиб в когтях хищника. Но какого? Неужели тигра?»