В дебрях Маньчжурии - стр. 50
Bapнаки
(Очерк)
Слово «варнак» в Сибири общеупотребительно. Этим именем называли обыкновенно беглых с сахалинской и забайкальской каторги, пробирающихся через горы и леса, с востока на запад, за Урал, т. е., на далекую, милую родину, откуда выбросила их карающая рука уголовного закона. Не вдаваясь в критический обзор этого уголовного кодекса и целесообразность его применения, я намерен только в кратком очерке дать наиболее характерные особенности психологии этих «отверженных», с которыми приходилось мне не раз встречаться в диких лесных пустынях Дальнего Востока.
Тяжелые условия жизни среди первобытных дремучих лесов, нелегальное положение и всевозможные опасности выработали особый тип людей, отличавшихся специфическими качествами, как духовными, так и физическими.
В большинстве случаев контингент беглых комплектовался из крестьян и рабочих центральных губерний России, что объясняется, конечно, подавляющей массой крестьян среди общего состава населения. Значительный процент беглых состоял из уроженцев Кавказа, отбывавших каторгу за убийство по адату кровавой мести. Представители интеллигенции редко встречались среди отверженных, так как физические их качества не соответствовали суровым условиям борьбы за существование в бегах.
Наблюдая этих людей не в тюремной обстановке, а на просторе бескрайной тайги, я могу с уверенностью сказать, что большинство этих «несчастных», как называют их в России, не представляло собой уголовно-преступных типов, а являлось жертвой темперамента, суеверия, нравственной неустойчивости, иногда юридических ошибок и отчасти несовершенства современного социального строя.
Конечно, были между ними и зоологически преступные типы антропологического вырождения, но этот элемент рано или поздно погибал из-за своих антиобщественных, преступных наклонностей.
С каторги бежал только тот, кто не мог помириться с ее режимом, убивавшим человеческое достоинство, у кого не умерли запросы свободного духа и не иссякло врожденное стремление на волю, свойственное всякому мыслящему существу. Чувство это стихийное и подчиняет себе волю человека, заставляя его действовать иногда вопреки здравому смыслу и рассудку. Природа человеческая этим выявляет свой протест и возмущение и, ломая все преграды и препятствия, неудержимо рвется на свободу из душных стен тюрьмы и мрачных подземелий каторги.
Самый побег совершался всегда раннею весной, когда, оживала природа, и вместе с ароматом полей и лесов в душу узника вливалось бурною волной непреодолимое желание вырваться на волю, где призывно шумит зеленый лес.