В чужом доме - стр. 12

– Надо было его за руку держать, ты ведь знаешь. – Он совершенно не обратил внимания, что я вела разговор в третьем лице.

– Надо! Что ж ты своей жене не внушил это?

– Да ведь я говорил…

– Пострадала совершенно посторонняя женщина, она в коме, состояние тяжёлое.

Сергей опустил глаза:

– Она хотела оттащить Стёпку…

Вот как! Признаться, такая идея в голову мне не приходила.

В палату зашла Марина и демонстративно плюхнулась на койку. Сергей стушевался, заёрзал и стал прощаться. Неловко приобнял, потому что я упёрлась обеими руками в его грудь, и вышел в коридор.

– Спасибо, Мариночка.

– Не за что. Я почувствовала, что пора тебя выручать, – улыбнулась соседка. – Бедная Сонечка чуть не задохнулась под одеялом, да, детка моя?.. Ой, как вкусно пахнет!

– Присоединяйся, – пригласила я, – котлеты с капустой и картошкой, бутерброды. Всё очень вкусно.

***

Дни шли за днями. Вчера, сегодня, завтра… Утренний обход, процедуры, обследования…

– Очень хорошо, – говорила врач, листая историю и пробегая глазами вклеенные результаты анализов с непонятными каракулями, – послезавтра можно выписывать.

У меня сердце ухнуло куда-то в живот, подняв волну холодного страха. Ведь знала, что рано или поздно это случится, но надеялась оттянуть момент.

Наверно, все чувства были написаны на моём лице, потому что врач спросила удивлённо:

– Что случилось? Вы не рады?

– Рада…

Ну не рассказывать же ей, что я панически, до одури, боюсь оказаться за больничным порогом. Там – не моя жизнь. И пусть они не думают, что я безропотно буду подчиняться их правилам. Кто – они? Да все. И её родители, и муж, и сын, и свёкры, и ещё бог знает кто.

Её жизнь врывалась в мою телефонными звонками, посещениями, отражением в зеркале, хрипловатым, грубым голосом, фразами, вроде этой: «Чурбанова, на процедуры!» И если бы не Марина, то мне пришлось бы совсем тяжко.

Ночами мы с ней тихонько шептались, сблизив головы, чтобы не разбудить поступившую накануне соседку.

– Хочу сбежать отсюда, уже кое-что придумала, – призналась я.

– Что придумала?

– Пройду через подвал в поликлинику, а оттуда спокойно выйду на улицу, никто внимания не обратит.

Марина помолчала, переваривая услышанное, и спросила:

– Ну сбежишь, допустим, а потом куда?

– Домой, конечно, к себе домой. – Я взглянула на бледное Маринино лицо от голубоватого света, льющегося из больничного коридора.

– А ключи у тебя есть? – улыбнулась она.

– Нету, но есть запасной комплект у соседки. На всякий пожарный случай.

– Так она тебе и отдала! Соседка знает тебя прежнюю, а не эту девицу.

Ох, я же совсем забыла! Никак не могу привыкнуть к чужому лицу, телу… Смотрю в зеркало – вздрагиваю. Разговариваю – и каждый раз поражаюсь этому голосу.