В чужом доме - стр. 11
Вот чего не люблю, так это таких вот беспардонных предложений: поди поцелуй, поди обними… Да и не хочу я обниматься с чужим мужиком, которого ни разу не видела! Я бросила затравленный взгляд на дверь, где застрял «муж», занявший крупной фигурой весь проём.
Довольно молодой человек, на вид лет сорока или чуть моложе, был очень некрасив. Встретишь такого на улице, так подумаешь: «М-да… красота для мужчины – не главное. Может, он добрый и замечательный человек». Широкий выдающийся нос, светло-карие маленькие глаза, невыразительный рот, узкий лоб и кожа, как говорят, проблемная. Очень коротко стриженные рыжеватые волосы торчали ёжиком.
Он оторвался от двери и с улыбкой направился к моей койке, но, к счастью, ограничился пожатием руки.
– Ой, что это я… совсем забыла, я же тебе покушать принесла. Серёжа, дай сумку… – Мать стала выгружать из пакета судочки и контейнеры, завёрнутые в полотенца. – Вот здесь котлетки с капусточкой и картошкой, бутерброды с яичком и помидором, булочки… Ты кушай, кушай, пока горяченькое!
– Спасибо, – пробормотала я, не поднимая головы.
– Мила, что с тобой? – забеспокоилась мать. – Болит что-нибудь? Ты сама не своя.
Как это верно сказано, в самую точку!
– Да, у меня всё болит.
– Ох… мы уж Стёпочку ругали-ругали… Обещал больше так не делать и всегда маму слушаться. Съешь котлетку, здесь-то кормят неважно, я знаю.
От контейнеров шёл такой аппетитный запах, что невольно захотелось есть, я подцепила вилкой котлету и начала жевать, взяла бутерброд с кружочками яйца и помидора.
– Ну, мы в коридоре обождём, а вы пока с Серёжей поговорите. – Она поймала Стёпкину руку и выволокла его, упирающегося, в больничный коридор.
Я чуть не поперхнулась бутербродом. Остаться один на один с ним, с Милкиным мужем! А вдруг он будет меня трогать? Ну, то есть её, но всё равно меня, меня! Я ведь всё вижу, осязаю, чувствую… Я, а не она.
Сергей осторожно присел на краешек постели, сцепил в замок большие руки. На меня поглядывал украдкой, не прямо, что показалось мне странным – стесняется, что ли?
– Ну… как ты тут? – натужно сказал он.
– Нормально.
– Когда выпишут?
– Я не знаю…
– Мила, расскажи, что там произошло?
Там – это на переходе, понятно без уточнений. Да пожалуйста, я не собираюсь выгораживать эту Милу.
– Твоя дорогая жена уткнулась в телефон и совершенно не обращала внимания на ноющего ребёнка. Тот обиделся и решил на зло маме отморозить уши – выбежал на дорогу.
С мстительным чувством я наблюдала, как меняется его лицо, как темнеют глаза, расширяются зрачки, отвисает челюсть, дыхание становится сбивчивым. Сергей поперхнулся и закашлялся.