Ужасный выбор Гвендолин - стр. 30
С ним было легко общаться, мне не требовалось изображать из себя будущую королеву, я не пыталась искать второе дно в его словах. Все, что он говорил, было просто и понятно. Глядя на принца в ожидании ответа, была уверена, что он не поставит меня в неловкое положение, отказав или переведя тему на другое. А еще постоянно вспоминала советы Сары по соблазнению мужчин, которые она снова раздобыла, наслушавшись слуг: «Девушка не должна много болтать! Мужчинам нравится, когда интересуются их мнением и слушают. Поэтому пусть он будет рассказчиком, а ты его молчаливым спутником».
Так что сейчас мне нельзя его перебивать, а лишь внимать суждениям об искусстве.
Принц глубоко вздохнул и обратил свой взор на витрину слева.
– Тут выставлены редкие древние экспонаты. Одна тарелка с пестрыми цветочками, другая – с зелеными листиками. Это говорит… говорит о разностороннем воображении их создателей, – начал вещать его высочество, поправив узел галстука.
Пока он рассказывал, переходя от одной вещи к другой, я старалась внимательно слушать, не зевать и быть самой лучшей спутницей для благородного мужчины. Если честно, я ничего не понимала в искусстве. Совсем. Конечно, как наследнице мне преподавали различные науки, стремясь обеспечить всестороннее образование, но чего не дано, того не дано. Не быть мне ни ценителем, ни искусствоведом. Проще стать внимательной слушательницей, главное, не зевнуть, это сложнее.
– А это жестяная скульптура, – сообщил Кордейл.
Посмотрела на кучку проволоки на постаменте. Ну точно жестяная, и, наверное, скульптура. Что же еще это может быть? Вот только его высочество выглядел неважно, то краснел, то бледнел. А вдруг ему плохо?
Поинтересоваться не успела, так как мы вошли в сектор древнего оружия, и принц преобразился: не давая мне и слова вставить, начал увлеченно – а не спокойно и размеренно, как раньше, рассказывать об увиденном. Мы переходили от экспоната к экспонату, и я поражалась знаниям его высочества.
– О! Вот это древнее оружие принадлежало големам манны. Им вырывали сердце из груди врага. Видите эти крючочки… – Заметив мой изумленный взгляд, он добавил, откашлявшись: – Когда‑то я мечтал стать воином и подробно изучал военные науки. Даже несмотря на… свою ситуацию. Ну а знания остались. Помните, я рассказывал, как играл в солдатиков?
– О‑о‑о, как здорово! – От этого признания почувствовала, что в носу предательски защипало. – Вы должны как‑нибудь прочесть лекции в нашем университете.
Он, невзирая на особенности своей внешности, все же старался быть мужчиной. Так… Что‑то не то я несу. Быть воином! Это достойно уважения.