Уйти, чтобы не вернуться - стр. 34
Прасковея повела меня не в дом, а к длинному сараю, стоящему по правую сторону двора.
– Вы простите меня, что веду вас не в дом, но там татары похозяйничали, и теперь крыша течет. Я поселю вас в мастерской моего покойного мужа, там есть отдельная комната, где он летом жил. Вы не сомневайтесь, комната хорошая, даже пол деревянный. Есть удобная лежанка, стол и шкаф, вам понравится.
– А чем ваш муж занимался? – спросил я хозяйку, осматривая просторный сарай, вдоль дальней стены которого лежали разнокалиберные деревянные заготовки.
– Муж у меня был колесным мастером, телеги делал и тележные колеса. Еще Авдей плотничал помаленьку и мог отковать что попроще, тем и жили. Если найти покупателя, то я недорого отдала бы мастерскую внаем, правда, татары весь инструмент подчистую вымели, лишь горн остался да каменная наковальня.
– А круг гончарный чей? – спросил я, увидев в углу рабочее место гончара.
– Отец у меня гончаром был, вот я сейчас горшки и леплю понемногу. Мы без кормильца остались, приходится как-то на жизнь зарабатывать. А ваша семья где?
– У меня случилась та же история, только нашу семью варяги в полон увели, а что стало с отцом и матерью, я не знаю. Мне тогда столько же лет было, сколько вашему Прохору, – озвучил я легенду, заготовленную для таких случаев.
– То-то выговор у вас странный, а я поначалу думала, что вы литвин.
– Да нет, из Пскова я, только долго на чужбине прожил.
На этом допрос закончился, и Прасковея открыла дверь моего будущего жилища. Комната оказалась площадью метров двенадцать и, видимо, раньше была столярной мастерской. У закрытого ставнями окна стоял верстак, а вдоль дальней стены лежанка. Рядом с лежанкой к стене был приколочен двухстворчатый шкаф с дверцами на кожаных петлях.
– Прохор, принеси лавку из дома, – приказала сыну Прасковея и спросила меня: – Александр Иванович, вас устраивает комната?
Если сделать скидку на Средневековье, то жилище было вполне приличным, и я, протянув хозяйке ногату задатка, ответил:
– Прасковея Ильинична, меня все устраивает, вот плата за седмицу. Вы наводите здесь порядок, а я пока схожу за своими вещами.
Вернулся я примерно через час и застал во дворе какого-то дородного мужика в сапогах, держащего в руках сломанное тележное колесо.
– Прасковея, может, осталось у тебя колесо в мастерской мужа, пусть самое завалящее? Я за него две ногаты заплачу, – спрашивал у моей хозяйки мужик.
– Петр Калистратыч, ты, наверное, цены подзабыл? Колесо моего мужа пять ногат стоило, и то с руками отрывали, а ты две ногаты даешь?
– Прасковея, побойся Бога! Колесо-то небось рассохлось совсем и долго не прослужит! Ладно, три ногаты даю!