Увечный бог. Том 1 - стр. 68
Она достала серебряную коробочку со смоляным запальником. Ночной ветер никак не давал ей разжечь пламя; она спряталась за Бриса и повторила попытку.
– У союзников, – сказал он, – есть собственные враги. И открыться, я думаю, рискованно.
Пламя вспыхнуло, и самокрутка зажглась. Араникт отступила на полшага.
– Пожалуй, это верное замечание. Что ж, полагаю, мы всегда подозревали, что война адъюнкта – не ее личная.
– Как бы ей ни хотелось, – сказал он с каким-то сдержанным уважением.
– Завтрашние переговоры могут оказаться очень неприятными, – заметила Араникт, – если она не смягчится. Нам нужно знать, что известно ей. Нам нужно понять, чего она ищет. И главное, мы должны разобраться, что случилось в бою с на’руками.
Она удивилась, когда Брис погладил ее щеку, а потом, наклонившись, поцеловал. Она гортанно рассмеялась.
– Опасность – самый соблазнительный наркотик, да, Брис?
– Да, – прошептал он, но все же отступил на шаг. – Обойду периметр, атри-седа, и встречу рассвет с солдатами. Ты сумеешь отдохнуть перед переговорами?
– Более-менее.
– Хорошо. Тогда до встречи.
Она смотрела ему вслед. Странник меня побери, он просто вылез обратно.
– Уж если растянулся, то и останется растянутым, – проворчала Ханават. – Что теперь толку?
Шелемаса продолжала втирать масло в дряблый живот женщины.
– Толк в том, чтобы чувствовать себя лучше.
– Ладно, верю, хотя думаю, что главное тут – внимание.
– Именно этого мужчинам и не понять, – ответила молодая женщина, наконец отодвигаясь и потирая ладони. – У нас стальные души. А как иначе?
Ханават напряженно посмотрела в сторону.
– Мое последнее дитя, – сказала она. – Мой единственный ребенок.
Шелемаса ничего не ответила. В бою с на’руками Ханават потеряла всех детей. Всех. Но если это жестоко, то все равно не сравнится с участью Голла. Там, где мать гнется, отец ломается. Их нет. Он повел их на смерть, а сам выжил. Духи, безумие – ваш дар.
Бой не прошел бесследно и для самой Шелемасы. Она скакала сквозь пронзительный шквал молний, справа и слева взрывались тела, обдавая ее шипящей кровью. Ржание коней, топот надвигающихся чудовищ, треск костей… даже сейчас эта ужасная мешанина звуков гудела в ее мозгу; поток звуков бился в уши изнутри. Она стояла на коленях в палатке Ханават, дрожа от воспоминаний.
Старшая из женщин, видимо, что-то почувствовала и положила шершавую ладонь на бедро Шелемасы.
– Пройдет, – пробормотала она. – Я вижу такое у всех выживших. Волна воспоминаний, ужас в глазах. Но это пройдет, говорю тебе.
– И у Голла тоже?
Ладонь задрожала.
– Нет. Он Военный вождь. У него не пройдет. Битва не осталась в прошлом. Он проживает ее снова и снова, каждый миг, днем и ночью. Я потеряла его, Шелемаса. Мы все его потеряли.