Увечные механизмы - стр. 17

– Как ты и сказал, – поджала губы Сурьма, – какой-то старик.

– Да ему лет сорок всего! Это я вчера дал маху, я ж не знал, что как. У меня дядьке сорок, так он в том году женился. В первый раз, между прочим.

– И что это ты так за него вступился? – прищурилась поверх технических листов Сурьма.

– Да я и не вступался, – вновь пожал плечами Барий. – Но он вроде как дельный мужик, умный.

Сурьма презрительно фыркнула.

– А ты сегодня будто не с той ноги встала.

– Где мой лист? – перебила, нервно откладывая пачку бумаг обратно на стол.

– Так у него.

– У кого – «него»?!

– У новенького, Висмута.

– У нас живой паровоз? – обрадовалась Сурьма, но вновь нахмурила брови, когда Барий отрицательно помотал головой. – Тогда какого чёрта?!

– Ну ты вчера диагностировала колёса локомотива? Во-о-от, – парень оглянулся на двоих оставшихся в подсобке технециев в тщетных поисках поддержки. – А он его сегодня должен был сдать по документам владельцу. Но решил сам перепроверить. И говорит, что одно колесо не в порядке, и нужно бы прозвучить его ещё раз.

– И каким образом этот болван перепроверил, интересно? Диагност-то здесь я.

– Молоточком постучал. Звук, говорит, у того колеса подозрительный, нужно бы ещё раз…

– Сам он подозрительный, жупел ему в брюки! – прошипела Сурьма, хватая свой рабочий чемоданчик, – я сейчас по голове ему постучу! Молоточком! – и она размашистым шагом вышла из подсобки.

– Не понравилось девке, – крякнул один из технециев, глядя на захлопнувшуюся дверь, – что авторитет золотого диплома под вопрос поставили!

– Ну она ж у нас тут самая образованная, – поддержал его второй, – да и не ошибалась ведь ни разу за службу! Обидно ей, наверное.

– Так, может, Висмут ошибся, и с колесом всё в порядке? – обернулся к ним Барий.

– Может, и Висмут, – согласился первый технеций. – Но по нему сразу видно: мужик опытный, дело знает. Эх, чую, будет нашей Сурьминушке второй изгиб начальниковой брови за день!

– Ну либо – новенькому, – хмыкнул второй, – за задержку.

– Тогда новенькому будет ещё и «жупел в брюки» лично от Сурьминушки.

– Жупел в брюки ему в любом случае обеспечен, – сочувственно обронил Барий, – от Сурьмы не уйдёшь!

И все трое громогласно расхохотались.

Сурьма неслась через мастерские к открытым путям, окутанная плотными клубами негодования, словно сама была маленьким паровозом. Её ноги, обутые в высокие ботинки, так яростно чеканили шаг, что едва ли не высекали искры каучуковыми набойками (вот поэтому носить на себе металл пробуждающим нельзя), а пальцы до хруста сжимали ручку чемоданчика, и Сурьма уже во всех красках представляла, с каким удовольствием огрела бы новенького пьезоэлектрическим резонатором по башке, наверняка гудящей после вчерашней попойки…