Утерянные победы. Воспоминания генерал-фельдмаршала вермахта - стр. 36

Из высказываний этих трех господ было совершенно ясно, что ОКХ приняло план ведения войны, навязанный Гитлером. Очевидно, что они, как и командующий сухопутными силами, крайне отрицательно относились к мысли о наступлении на западе. Кроме того, по их словам можно было понять, что они считают, что германская армия не сможет одержать решающую победу на западе. Это впечатление подтверждалось и оперативной директивой, которая будет рассмотрена в свое время, и в ходе посещений штаба нашей группы армий командующим сухопутными силами и начальником его Генштаба, несколько раз бывавшими у нас впоследствии.

Теперь стало совершенно ясно, что взгляды на целесообразность и перспективы немецкого наступления на западе могли расходиться – особенно поздней осенью и зимой 1939 года. Меня приводило в ужас, как резко снизился статус сухопутного командования в высшем руководстве вооруженных сил. И это сразу же после того, как оно провело одну из самых блестящих кампаний немецкой истории!

Правда, Гитлер уже однажды не посчитался с мнением ОКХ, во время судетского кризиса. Но тогда на карте стояло нечто совершенно иное – вопрос не о руководстве военными операциями, а о политическом решении. Разногласия Гитлера с ОКХ – главным образом с начальником Генерального штаба Беком – касались не проведения операций сухопутных сил, но вопроса о том, приведут ли действия против Чехословакии к вмешательству западных держав и тем самым к войне на два фронта, вести которую германская армия не смогла бы. Однако в конечном счете решение этого вопроса было делом политического руководства, которое имело возможность принять необходимые политические шаги, чтобы избежать войны на два фронта. Таким образом, хотя командующий сухопутными силами принял на себя тяжелую ответственность, признав тогда главенство политических соображений, он ни в коей мере не отказался от прерогативы осуществлять военное руководство в своей конкретной области.

Во время польского кризиса до нас не доходили сведения о подобном расхождении взглядов между Гитлером и ОКХ. Сказать по правде, я склонен думать, что после того, как в случае с Чехословакией Гитлер оказался прав в политической оценке западных держав, командование надеялось, что то же случится и осенью 1939 года. Как бы то ни было, я полагаю, что во все те решающие дни конца августа ОКХ, как и мы в группе армий «Юг», до последнего считало, что дело снова кончится политическим урегулированием, аналогичным достигнутому в Мюнхене соглашению. Во всяком случае, если не учитывать предложения Гитлера относительно развертывания наших сил в Восточной Пруссии, с которыми командование согласилось, нельзя сказать, что Гитлер вмешивался в ведение операции в Польше.