Ури - стр. 2
Как же замирало его сердце, когда он видел на улицах Кесарии настоящих мужественных римских легионеров в ослепительных латах и сверкающих шлемах! На их правом боку в кожаных ножнах красовался короткий обоюдоострый меч gladius. Щит был покрыт жесткой коричневой кожей, обитой по краям металлом. В походном положении он вкладывался в чехол и носился за спиной. В центре его красовалась металлическая бляха. В руках легионер держал метательное копье с острым наконечником. Шлем был из металла и начищен так, что в него легко можно было смотреться, как в зеркало. Загорелое мускулистое тело было покрыто шерстяной туникой, поверх нее – плащ sagum, застегивающийся на правом плече пряжкой. Поверх всего этого – кожаный панцирь, обитый металлическими пластинками. На поясе грозно висел кинжал в кожаных же ножнах. И все это завершалось отлично скроенными крепкими яловыми сапогами caligae. Вот это мечта! Скорее бы уже повзрослеть и встать в один ряд с такими красавцами с лицами античных исполинов!
И время настало. Ури стал взрослым и крепким парнем. Отец покряхтел и принялся снаряжать сына в римский регион. Купив для родного дитяти лучшее снаряжение под его же чутким руководством, мужчины прибыли домой, где Ури, сгорая от нетерпения, быстро надел на себя новенькую амуницию. Боже ж ты мой! Ну настоящий воин! Тебя и не узнать! Как вырос, как возмужал! Родители невольно залюбовались своим чадом. И тут же нотка грусти поселилась в их сердцах. А если он попадет на войну и его убьют? Мать горевала больше всего. Да брось ты понапрасну лить слезы! Никакой войны сейчас нет. Под Римом мы как за каменной стеной!
– Не скажи. Где Рим, а где мы? Вот взять, к примеру, нашего наместника, Понтия Пилата. Ведь чистый зверь. Мне кажется, у него не только лицо каменное, но и сердце. Вспомни только старых прокураторов Кесарии. Валерий Грат, Анний Руф! Они жалели своих подданных, и все делали для нашего блага. Ну, если не все, то, по крайней мере, жили мы при них вполне сносно, – поймала она возмущенный взгляд мужа. А сейчас? Пилат обложил нас налогами так, что невозможно вздохнуть, он только и думает, как угодить Тиберию, да отнять последние гроши у простых людей! Мы, простые смертные евреи вынуждены жить на своей собственной земле, как гости, как бедные родственники!
– Тише ты! Сама говоришь, нечего касаться политики – дольше проживешь. Зато мы под надежной защитой. И то, что нашего сына берут в легионеры – великая честь, хороший заработок и гордость для нашей семьи. – Эдна махнула рукой, давая понять, что с тобой, старым ослом, бесполезно спорить, и пошла хлопотать по хозяйству.