Упырь (тайна Чёртовой мельницы) - стр. 15
Нестор согласно кивнул, но тему не поддержал. Не приходилось свое добро хвалить.
— Может, скажешь, по какой надобности тебе пан сотник? — поинтересовался немного погодя дед Емеля. — Если не военная тайна, конечно…
— Никакой тайны, — пожал плечами Нестор. — Земли кусок унаследовал от побратима. Вот и хочу заверить у сотника грамоту на собственность. Да и вообще, узнать: что да как тут у вас за порядки…
— Землю, говоришь? — оживился старик. — В Смиле? А как побратима звали-величали? Я здесь всю жизнь прожил, каждого знаю.
— Максим Твердохлиб…
— Твердохлиб, значит… — как-то неуверенно пробормотал старик. — А мельницу он тоже тебе отписал?
— Да, — обрадовался Нестор. — Побратим вспоминал о мельнице. Знаете, где это место? Может, покажете? Взгляну, прежде чем к сотнику потыкаться.
— Ох, как же ж это я?! — всплеснул старик руками и порывисто вскочил со скамьи. — Вот голова садовая… Меня же сват, должно быть, давно ждет! Беспокоится, чего не иду… А я тут лясы торочу… Прости, сынок… В другой раз поговорим. Тороплюсь шибко.
— Так я подвезу? — слегка растерянно произнес Нестор, удивленный такой переменой в поведении старика.
— Спасибо. Здесь близко. Он вон там живет… — дед Емеля указал рукой на третью хату с противоположной стороны улицы, с темными окнами и ни знака дыма над дымоходом.
— А сотника… сотника как найти?
— Держи прямо, вплоть до церкви, — старик задержался и стал вполоборота, будто готовился в любой момент драпануть дальше. — Там, на площади, повернешь направо. Увидишь улочку. Вот по ней и уезжай. Не заблудишься… Счастья тебе, сынок… — и поспешно зашкандыбал прочь, так быстро перебирая ногами, как только мог.
Нестор провел старика несколько озадаченным взглядом, потер подбородок и пожал плечами. Не понял эту странность, ну да всякое разное в жизни бывает. Может, деду живот скрутило? В конце концов, ему с ним детей не крестить, так и голову забивать нечего. Спрятал трубку и полез на коня, не стесняясь для удобства на скамью встать — когда на тебе одежды, как на капусте листьев, соколом в седло не взлетишь.
Улица, справа от церковной площади поднимавшаяся немного вверх, шагов через двести уперлась в частокол, разделенный пополам широкими, обитыми железными полосами, воротами. Ограждение не слишком серьезное, скорее для порядка и значимости. С разбега не перепрыгнешь, но с коня, если захотеть, во двор можно заглянуть.
Что Нестор и сделал. Подъехал вплотную к частоколу и поднялся в стременах, высовывая голову над заостренными сваями.
У сотника действительно еще не спешили вставать. В окнах темно, в хате никакого движения, шума. Только гуси в изгороди недовольно толкутся. Гусь-то птица свободная, приволья хочет, воды... Ленивая курица еще из-под крыла клюва не высунет, а гуси уже гелгочуть, на реку просятся. Мудрая хозяйка кормит гусей только один раз — вечером. И те, даже не нуждаясь в пастухе, сами, как солнце на покой склонится, поспешают домой, чтобы полакомиться зерном. Зато и утром еще не сереет, а птицы уже рвутся на свободу, на простор.