Управление мировоззрением. Подлинные и мнимые ценности русского народа - стр. 53

Более сюрреалистическую картинку, чем на деле согласованный и подписанный всеми членами общества договор, определяющий все экономические, правовые и политические отношения между всеми людьми, проживающими в том или ином государстве, трудно себе представить. Поэтому, с практической точки зрения, идея общественного договора с одной стороны принадлежит к одной из несбыточных утопических грез все тех же романтиков Просвещения, а с другой стороны, этот выдуманный мираж уже на протяжении двух веков реально служит либеральному агитпропу в качестве незаменимой пропагандистской приманки, которая им расчетливо используется вплоть до сегодняшнего дня.

Идея об индивидуальной свободе человека для либерализма имеет значение фундаментальной ценности. Она действует на огромные массы людей самым вдохновляющим образом. Но с другой стороны, соглашаясь с призывом к свободе, все прекрасно понимают, что в принципе невозможно существование такого общества, которое не имело бы властных органов, в непосредственные обязанности которых входит принуждение силой к исполнению порядка, установленного тем же обществом. Общество людей с целью сохранения в нем мира, покоя и стабильности обязано бороться с проявлением «плохих» свобод – свободы эксплуатации человека человеком, свободы от данных клятв и обещаний, свободы от выполнения своих гражданских обязанностей, свободы совращения малолетних и прочих свобод, способных наносить моральный, физический и материальный урон другим членам общества. В этом делении свобод на «плохие» и «хорошие» заключается двойственный, противоречивый характер понятия «свобода» и, соответственно, трудности, связанные с различением природы этих свобод, определением их «доброкачественности». Проблема безошибочного отделения «хороших» свобод от «плохих» в традиционализме и либерализме решается принципиально по-разному. В традиционализме в качестве эффективного и безошибочно действующего инструмента-индикатора выявления и изоляции от общества и личности «плохих» свобод используются понятия греха и совести. Обе эти категории относятся к глубоко спрятанному внутреннему духовному миру каждой личности и поэтому являются необычайно эффективными. Совесть, как компас, мгновенно, без каких-либо промежуточных расчетов, способна безошибочно указать человеку на то, что есть зло, а что есть добро. Этот инструмент, действующий помимо его воли, сразу способен определить с «плохой» или «хорошей» свободой тот имеет дело. И только затем вступает в действие воля человека, реализующая его безграничное право на свободу выбора – поступать ли ему так, как велит ему совесть, или же, принимая во внимание какие-то внешние обстоятельства, поступить ему наперекор совести, в угоду какой-либо сиюминутной или долгосрочной выгоде. И самым главным судьей для человека в традиционализме также является его собственная совесть. Именно к ней постоянно обращается традиционализм, чтобы уберечь людей от соблазнов и вести их с ее помощью по пути добродетели к вечному счастью. При отсутствии у человека совести традиционализм делает все возможное, но в первую очередь обращается за поддержкой к Богу, чтобы у «заблудшей овцы», в конце концов, эту совесть «пробудить» и, таким образом, спасти еще одну «заблудшую» душу от адовых мук.