Un'estranea/Чужая - стр. 4
Имя, данное человеку при рождении, определяет его судьбу. На итальянском Аллегра значит весёлая, живая. Семья Спинелли знала о лёгком нраве Аллегры. Тётушка пренебрегала всем, что вызывало печаль. Поэтому двери её души распахнуты настежь. Она влюблялась, но так и не создала семью.
– Где же мама? – спросил Адриано.
– В гостиной, ей нездоровится, – отводя взгляд, ответила Аллегра. – Когда природа замирает на зиму, матушка всегда грустит.
Тридцатичетырёхлетняя Аллегра – типичная представительница итальянской нации. Высокая, стройная, как римская богиня, яркая брюнетка с вьющимися волосами, собранными в конский хвост. Брюки-сигареты подчёркивали длинные ноги, а белый свитер из кашемира выгодно оттенял оливковую кожу и тёплые карие глаза под плавным изгибом чёрных бровей. Лёгкий макияж придавал её лицу свежести. Аллегра внимательно изучала Марию. Племянница и тётя никогда не виделись. И первая встреча поразила их. Маша неловко переминалась на месте. Она чувствовала себя чужой, даже рядом с родственниками.
– Как и всегда. Мама всё ещё сердится? – пробормотал Адриано.
Аллегра предпочла не отвечать на вопрос брата.
– Вы прибыли к празднику, – сказала она. – Скоро начнётся карнавал. Ещё встретите День всех влюблённых.
Тётя подмигнула Марии, и та зарумянилась. Девочка влюблялась однажды и слишком давно. В детском саду. То было простое беззаботное время, когда кроватки рядом и общие игрушки. А взрослая жизнь другая. Сложная и запутанная, но такая увлекательная и манящая.
– Вы устали? Проходите в столовую, я приготовлю вам горячего яблочного сока с корицей, – пригласила Аллегра. – А вечером вас ждёт семейный ужин. Я сама займусь его приготовлением.
Тётушка ворковала что-то себе под нос, нарезая сыр, который купила в лавке напротив. Аллегра была поклонницей сортов «Фонтина» и «Маскарпоне».
Ланч состоялся в малой гостиной. Маша удивлённо оглядывалась. Ещё никогда она не поглощала бутерброды и яблочный сок в столь изысканной комнате. Здесь преобладал пышный стиль барокко. Мраморный стол располагался в самом центре помещения, сбоку стулья с изогнутыми ножками и подлокотниками, которые украшали резные орлиные головы. В шкафчиках, располагавшихся напротив окна, хранилась старинная фарфоровая посуда, и бокалы из муранского стекла. На столе хрустальная ваза с красными розами. Когда темнело, включали барочную люстру.
– А теперь экскурсия, – сестра и брат, обнявшись, поманили Машу за собой.
В палаццо Спинелли ощущался дух истории. Полы выложены мозаикой, в спальнях лежали толстые персидские ковры, которые приглушали шаги. Красочные гобелены оживляли сумрачный коридор. Путь пролегал по нескольким парадным комнатам, в которых обычно принимали визитёров. В большой гостиной, где пространство залито светом, царило утончённое барокко. Интерьер соответствовал представлениям о венецианском стиле в декоре. Полы из мрамора начищены до блеска. Свет переливался в хрустальных гранях люстры. Идеально ровный деревянный потолок украшала старинная лепнина. Можно было с лёгкостью представить, что когда-то давно предки устраивали здесь светские рауты. Серебро сочеталось с насыщенным малиновым, много глянцевых и зеркальных поверхностей. Имелись и примечательные детали – камин и лестница-обманка, ведущая в никуда. Золотые тона в оформлении мебели переплетались с малиновыми в отделке стен, которые украшали фрески. Это были реплики картин знаменитых художников эпохи Возрождения. Они вызвали вздох восхищения у Маши. Рядом с массивным камином, из французского мрамора удобно расположили диван с каретной стяжкой. На каминной полке стояли часы, напоминавшие о скоротечности времени, и семейные портреты в серебряных рамках. Огонь всегда успокаивал Беатриче Спинелли. Тёмными январскими вечерами она сидела у камина, читала или вышивала. Мощь и спокойствие оранжевого пламени зачаровывали Беатриче с детства. Бабушка ожидала их здесь.