Умножители времени - стр. 8
Своего любимого дядьку, дядю Алекса (так он, как и мать, привык называть его), он расcпросит только часа через три. Тот ложился заполночь, его мучила бессонница. А клёво, однако, быть потомком «русского Фауста», «русского Нострадамуса»! Так Якова Брюса окрестили историки. Вот ещё почему дядька увлекается эзотерикой и юного Глебушку приучил и увлёк, серьёзно увлёк астрологией и нумерологией. Это теперь его главное Правило и Правило в жизни.
Глеб быстро встал с кровати, достал из ящика письменного стола тетради, линейку, циркуль, том «Эфемериды» и стал быстро чертить, затем взял линейки и транспортиры собственного изготовления, калькулятор. Этими своими линейками и транспортирами Глеб очень гордился. Он придумал их в конце второго курса мехмата для своих астрологических и нумерологических изысканий. По сути, на них он изобразил несколько рядов чисел наподобие рядов Фибоначчи. Глеб до сих пор делал всё новые линейки и транспортиры, соизмеряя их с зодиакальной системой в рядах и последовательностях моментов времени. Через двадцать минут тренд своего поведения на сегодняшний наступивший день он понимал. «Эх, знать бы день и год рождения этого Евгения-Джеймса, да ещё бы точное время суток…». Глеб улыбнулся, вспомнив дядькину шутку: «Число служит кому-то и чему-то. Что записано у богословов? Что придёт Антихрист тогда, когда все мы будем оцифрованы и вычислены».
Глеб ещё раз вгляделся в свои листочки. «Точно!». Он хлопнул себя по лбу. «Это же рядом. Надо сейчас же туда пробежаться. Не пройти, а именно пробежаться. И не бегал ты по утрам давненько. Ай-ай-ай!» Тихое, сонное утро воскресенья, чистый отдохнувший город. Быстро пробежав до Тверского бульвара, потом по Большой Никитской, Всеволожский чуть приостановился. Вот он, знакомый с детства Брюсов переулок. А теперь новый будто. Медленно Глеб брёл по переулку, всматриваясь в дома, их номера. Вспомнил из Гессе:
«Игра в бисер», – подумал Глеб. – Нет, не совсем об этой Игре намекал Гордон. Он говорил о Совете игры, то есть о чёткой организации и структуре управления, координации и подчинения. А глубокие интеллектуалы-эгоцентрики – не любят они быть в организациях. Хотя… Полно ведь примеров, когда для очень умных людей власть была сладка!»
Глеб остановился у памятника Хачатуряну. «Что в своей “Игре в бисер” выделяет Гессе? Да-да… Музыку… Математику… Шахматы… Семиотику… Вообще герметику…». Глеб всё вычислял что-то в голове, обращая знаки в числа одному ему ведомой полуинтуитивной волшебной палочкой. Обрадовался, когда в нужный момент выскочило «39». Вскликнул: «Привет, Тридевятое царство». Быстро глянул на часы. «Точно! Тридцать девять минут девятого, а вот и тридцать девять секунд!» Ещё прогулялся от памятника до храма Спиридона (Воскресенской церкви) и побежал домой.