Умереть, чтобы жить - стр. 35
– Слушай, Саныч… а чего все с такими лицами ушли? Он что – человек хороший, Луцкий этот? – спросила она у Тихонова, когда все разошлись и в редакции стало тихо.
Тихонов, яростно выстукивая пальцами по клавиатуре, бросил:
– Человек он нормальный. А жена у него – та еще штучка… Ты вообще слышала о нем хоть что-то?
– Знаешь, так странно – вроде все – и ничего одномоментно. То есть я знаю, кто он и чем занимается, но больше ничего – а у меня ведь в свое время было досье практически на каждого крупного строительного воротилу в этом городе, – сказала Ника, покручивая в пальцах карандаш.
Тихонов оторвался от работы и внимательно посмотрел на Стахову:
– Другими словами, ты не в курсе его личной жизни?
– От слова «совсем», – подтвердила она, – а что? Там есть что-то интересное?
– У каждого человека в жизни есть что-то интересное, если в ней как следует покопаться. А уж в жизни такого человека, как Сергей Луцкий… – туманно ответил Тихонов и снова погрузился в редактуру. Спустя десять минут он перестал терзать клавиатуру и произнес, в упор глядя на Нику: – И будь я любителем расследований, я бы это не упустил.
Высказавшись, он выключил компьютер, встал и, чуть прихрамывая, вышел из кабинета.
Ника закончила свое, посидела еще пару минут в кресле, стараясь отогнать от себя то, что услышала от Саныча, но это никак не удавалось. «Странные разговоры он со мной сегодня заводил, – размышляла Стахова, застегивая сумку и собираясь уходить. – То про внутренние дела инвесторов – мол, неплохо бы компромат иметь, теперь вот про личную жизнь Луцкого… Ему-то это зачем? А мне? Я до сих пор расхлебываю то, что уже нарасследовала, куда мне снова лезть?»
Мысли путались, решения не было, и всю дорогу до метро Ника не могла понять, какие чувства кипят в ней. С одной стороны, совершенно не хотелось лезть туда, куда никто не приглашал, но с другой… Раз все так удручены арестом Луцкого, стало быть, что-то в этом есть. И, возможно, будучи человеком посторонним и незаинтересованным, Ника сможет распутать этот узел?
«Брось, Стахова, забудь об этом, – уговаривала она себя, сидя в вагоне. – Ты только устроилась в хорошее место, занимаешься тем, что любишь, сын у тебя, в конце концов! Зачем тебе этот Луцкий и его мертвая жена?»
По дороге от метро Ника зашла в супермаркет – дома не было молока, она это хорошо помнила. Толкая перед собой непонятно зачем взятую тележку, в которой болталась бутылка молока, она вдруг зацепилась взглядом за что-то знакомое – это оказался брусничный свитер Филонова. Федор стоял в мясном отделе и выбирал курицу. Стахова от неожиданности остановилась. Даже в профиль было видно, что лицо Федора отечно, а рука, потянувшаяся к продавцу за покупкой, покрыта ярко-красными пятнами – аллергия. Филонов положил упаковку с курицей в тележку и в этот момент увидел Нику.