Умереть, чтобы жить - стр. 34
– Убили? Вроде там авария была, разве нет?
– Не совсем. Авария была – но ее организовали. И я знала, кто это сделал. Не думаю, что ты, например, обладая такой информацией, смолчал бы.
Тихонов задумался, глядя куда-то поверх Никиной головы, что было довольно непросто – ее рост несколько превышал рост самого Саныча. Стахова закурила еще одну сигарету, чувствуя, как першит в горле – в Праге она столько не курила.
– Н-да… – протянул он наконец, – сильно… Кто еще об этом знает? Я имею в виду – у нас, в редакции?
– Только Федя.
– Ну, из Феди, понятное дело, не вытянешь. Больше никому не говори – ну их к черту, балаболов. – Тихонов поежился: – Тебе не холодно? Ветер что-то поднялся.
Ника пожала плечами – ей было жарко, как, впрочем, всякий раз, когда она заставляла себя рассказать кому-то хоть часть своей истории. Сейчас, стоя на ветру в трикотажной полосатой водолазке и легких джинсах, она совершенно не чувствовала ветра, который крутил вокруг них с Тихоновым какие-то бумажки, обрывки сигаретных пачек и пустые стаканчики из-под йогурта – некоторые из журналистов имели нехорошую привычку бросать тару там же, где опустошали ее.
– Саныч! Ника! – оба повернули головы – к ним, спотыкаясь, бежала Лена. – Вас ищут там!
– Что случилось?
– Сейчас Луцкого полиция забрала!
– Не понял… – протянул Тихонов, вставая и помогая подняться Нике.
– Он к нам приехал зачем-то, и тут – хоп! – полиция. Наручники надели – и увезли, – запыхавшись, выпалила Лена.
– Кто это? – спросила Стахова, и Тихонов, покачав головой, ответил:
– Это один из инвесторов. А обвинение какое? Или просто задержали? – повернулся он к Лене, которая нетерпеливо подскакивала на месте.
– Говорят, жену его нашли дома мертвой. А его подозревают в убийстве.
Тихонов больше ничего не сказал, только потер лысину и, прихрамывая, отправился к крыльцу.
Глава 10
Личная жизнь инвестора
В супружеские ссоры третьим не приходят.
Японская пословица
Сотрудники редакции, видевшие, как задержали одного из инвесторов, были слегка подавлены. Не каждый день человека с таким именем и деньгами, как у Луцкого, заковывают в наручники и увозят в сопровождении конвоя. Журналисты переговаривались между собой, строили разные версии, и совершенно ни у кого не наблюдалось желания работать. Тихонов, поняв, что сегодня ему уже не удастся собрать команду и заставить что-то написать, махнул рукой и отпустил всех, сказав, что материалов достаточно, чтобы закрыть все полосы:
– Все равно от вас толку ноль. Ника, ты мне поможешь закончить?
– Помогу.
Стахова оказалась единственной, кого задержание Луцкого никак не впечатлило – она его не знала, разве что фамилию слышала прежде, когда еще работала в «Столичном хроникере» и писала статьи о недвижимости. Луцкий занимался строительством в Новой Москве, но Ника не могла припомнить, чтобы слышала что-то о его личной жизни – только о деловой.