Умереть, чтобы выжить. Фронтовые истории, наше время - стр. 6

И тогда я решил поступить нестандартно – прямо на них попер. А там, в танках, живые же люди, не знают, что у меня в голове. Над моей БМП развевается Спас Нерукотворный. Может, я смертник, религиозный фанатик, и машина моя начинена взрывчаткой? Танкисты весь огонь перенесли на меня. Тут уже непонятно было, кто на кого нападал. Расстояние между нами сокращалось. Они «бегом» перезаряжали орудия и, поскольку, видимо, тоже были на нервах, не очень тщательно целились. Ну и так получилось, что благодаря этому моему маневру наша колонна спаслась. Я маневрировал, крутился, как мог. После каждого выстрела танка отсчитывал в уме секунды, которые должны были у танкистов уйти на перезарядку, и сворачивал. А когда метров 300 до них оставалось, решил применить один прием. Им сейчас водители БМП редко пользуются, а многие про него, может, и не знают. У этой машины есть такая штука, как ручной тормоз. Он действует только на одну правую гусеницу, и, если ты дернешь его на большой скорости, машину резко развернет вправо. Поймав нужное тебе направление, ты жмешь уже на педаль тормоза, добавляешь газ – БМП, задрав нос кверху, как моторная лодка, мчится дальше. Таким маневром я не столько хотел от танков уйти, сколько подставить под выстрел зад своей «бэхи». Если бы танк попал мне снарядом в лоб, никаких шансов на спасение не было бы, а так они появлялись. И еще я молил Бога, чтобы снаряд оказался кумулятивным, а не фугасным. Если кумулятивный снаряд попадет внутрь бронемашины и там все закрыто, то образуется вакуум – человека так сжимает, что его внутренности выдавливаются через глаза, уши и другие отверстия. Но я, опытный водитель, ехал с открытыми люками, и кумулятивный снаряд не мог причинить мне большого урона. В отличие от фугасного, который, даже если бы просто рядом разорвался, нас бы осколками поразил… Но Бог спас. В нас попал кумулятивный снаряд. Он угодил в отсек десанта и, прошив мою «бэху» насквозь, вылетел с другого борта. Пехотинец Сюрприз находившийся в этом отсеке, погиб на месте. Я врезался лицом в штурвал. Оно было все залито кровью. «Ты был прекрасно ужасен», – сказал потом Петрович. Сам он спиной сломал стальную спинку сидения, въехал под башню – увидел вокруг нее огненный круг и ноги Лося, как из катапульты вылетающего наружу. Лось перекувырнулся по броне, на скорости рухнул на землю, умудрившись ничего себе не сломать, и побежал за «бэхой». Машина загорелась, но по инерции мы, преодолев еще 50 метров, смогли дотянуть до «зеленки» и въехать в нее. Забрались подальше в кустарник и залегли.