Умереть, чтобы выжить. Фронтовые истории, наше время - стр. 13

Как показывает опыт СВО, да и других военных компаний, в ситуациях, схожих с той, в какой оказался Дмитрий Борисов, жены часто не выдерживают, оставляют мужей-инвалидов – не хотят быть при них до конца жизни сиделками. Но Дмитрию повезло с супругой Ксенией (как и ей с ним). Она приняла его новое состояние. К тому же сама работала медсестрой и, подобно ему, повидала всякое.

Вместе они уже давно и прошли через многое. Познакомились, когда Ксении было 14, а Дмитрию 16. Она училась в школе, а он – в Ульяновском суворовском училище. Ксения ждала Дмитрия, пока он был курсантом Московского командного училища. Поженившись, уехали в воинскую часть под Петербургом, где у них не было никого из близких – вся родня осталась в Ульяновске.

Когда началась СВО, Дмитрию было 27, Ксении – 25, их сыну – три года, дочке – два. Дмитрий предупреждал жену, что может вернуться с серьезным ранением или вообще не вернуться.

– Я считаю, все в нашей жизни предопределено. Где-то прочел теорию, которая запала в душу, – о том, что человек перед тем, как появиться на свет, подписывает контракт, в котором указано, что его ждет. И, проживая земную жизнь, он где-то в глубине души знает свое будущее. За два года до СВО, неизвестно почему, я завел с женой разговор на тему: чего лучше лишиться – рук или ног? И мы оба решили, что ног. Потому что руками человек работает, а отсутствие ноги влияет только на скорость передвижения.

После возвращения из зоны СВО война для Дмитрия Борисова не закончилась. Просто перешла в другое качество. Теперь ему нужно было бороться за себя, за свое будущее.

Дмитрию повезло с женой Ксенией. Они через многое вместе прошли.

Фото предоставлено Дмитрием Борисовым

Из Петербурга его отправили в Москву в госпиталь Вишневского, там сделали протезы, и он три месяца обучался на них ходить. Как и у любого человека, поначалу протезы вызывали отторжение.

– Во-первых, больно, во вторых, после коляски ноги привыкают к сидячему положению и образуется мышечная контрактура, которая не позволяет им разгибаться, – объясняет Дмитрий. – Человек, стоя, испытывает дискомфорт, ему все время хочется находиться немного полусидя. Отсутствует необходимость разгибаться до конца. К тому же от частого передвижения на протезах ноги потеют, натираются. Мышцы, необходимые для ходьбы, атрофируются. Другое дело коляска: когда сидишь в ней, ничего не болит, не трет, не напрягает. Мягко, удобно. По словам Дмитрия, коляска – это соблазн не ходить на протезах. Хочется вообще отказаться от этой затеи. Что многие и делают. Но не он.