Ultraгрин: Маленькие повести для мобильных телефонов - стр. 32
В президиуме возникла пауза, но секретарь райкома посмотрел по сторонам, и Борин номер не прошел, исключили единогласно.
Так не сложилась у Бори жизнь коммуниста-интернационалиста, но жизнь вообще сложилась, работа была, он ее освоил и стал жить по другим лекалам, сам шил свою жизнь и милости не ждал, ни на кого не надеялся, кроме себя.
Такая работа давала средства на приличную жизнь, он даже дом купил и теперь живет как все – пять дней в неделю пашет, а в субботу в своем ярде жарит мясо для себя, Гонсалеса, своего коллеги, и китайского зятя падчерицы. Вот такая компания у моего Бори к шестидесяти годам сложилась. С мужем сестры они не общаются, точнее, родственник теперь в другой лиге, где банкиры, юристы и врачи местные. Их приняли в местный средний класс, а для Бори они высшая лига.
С Гонсалесом особо не поговоришь – они оба плохо говорят по-английски. Боря по-испански ни в дугу, а Гонсалес по-русски знает два выражения: «Пошел на хуй» и «Ёб твою мать». Про китайца тоже говорить нечего, он знает английский (он из Гонконга) и китайский.
Так они и общаются, мясо жарят, пиво пьют и улыбаются. Тут не расскажешь анекдот про Чапаева, не говоря уже о Рабиновиче – заколебаешься объяснять, кто Петька, а кто Анка-пулеметчица.
Остается Боре лишь телефон, как только друзья – дети разных народов уйдут после барбекю, садится он на своем крошечном ярде и звонит по всему миру, где остались бывшие его друзья-товарищи.
Многих уже нет – Игоря, Фимы, Толика Бородина. Пара человек живут в Израиле, двое в Америке, а в Москве Сергеев – закадычный друг, которого он видел с тех пор два раза, последний раз был он у него в Москве, специально крюк сделал, когда приехал на свадьбу к племяннику в Париж.
Тогда Сергеев Борю принимал по-царски, гостиницу снял на «Беговой», водителя дал на три дня, и два раза посидели в ресторане с русской едой, выпили отлично, наболтались всласть. Сергеев его по городу повозил, показал, как хорошеет столица, много домов стало красивых, под ногами в центре сухо и чисто, люди веселее, и зубы стали лучше у населения. Про машины говорить нечего – такой парк новых автомобилей редко где встретишь.
Боря спрашивал: «Кто эти люди? Чем они зарабатывают?»
Сказать правду Сергеев не мог. Как сказать товарищу, который пашет, как мул, в своем сервисе и до сих пор платит за дом и машину, что эти люди не работают, они дела делают? Это невозможно объяснить человеку, который уехал двадцать лет назад.
Тем для общения осталось совсем немного. Сначала привычный круг общих знакомых, потом печальный счет, кого нет, потом общеполитическая обстановка, а остальное – прошлое.