Улей. Семья Паскуаля Дуарте - стр. 38
На улице еще слышится песенка о штанах в обтяжечку и барчуках у мессы.
– До свидания, сеньор Рамон, до следующего раза.
– Всего лучшего, Гонсалес, до свидания. Большой привет супруге, желаю всем здоровья.
– Спасибо, сеньор Рамон, того же и вам желаю.
По арене для боя быков проходят двое мужчин.
– Я совсем окоченел. Холод такой, что язык к зубам примерзает.
– Да, да.
Брат и сестра беседуют, сидя в маленькой кухне. На погасшей плите горит маленькая газовая плитка.
– В это время никто не приходит, а внизу у нас плитка с «жуликом».
На газовой плитке греется небольшая кастрюля. На столе полдюжины барабулек ждут своего часа, чтобы попасть на сковороду.
– Роберто очень любит жареных барабулек.
– Изысканный вкус!
– Перестань, тебе-то что от этого? Мартин, дорогой, почему ты его ненавидишь?
– Я? Не я его ненавижу, это он ненавидит меня. А я это чувствую и защищаюсь. Я знаю, что мы люди разной породы.
Мартин впадает в риторический тон, говорит, будто профессор с кафедры.
– Ему все безразлично, он считает, что самое правильное – жить помаленьку, как живется. А я считаю иначе, мне не безразлично все, о нет. Я знаю, что есть добро и есть зло, что есть принципы, которые велят нам делать то и не делать этого.
– Ну-ну, не произноси речей!
– И правда. Увлекся!
Свет в электрической лампочке вдруг начинает мигать, потом ярко вспыхивает и гаснет. Робкие, голубоватые язычки газа тихо лижут бока кастрюли.
– Вот тебе и раз!
– Иногда это у нас бывает по вечерам, а сегодня вообще свет был очень плохой.
– По вечерам должен быть такой же свет, как всегда. Компания, видно, хочет еще повысить плату! Пока не повысят плату, вам не дадут хорошего света, вот увидишь. Сколько ты сейчас платишь за свет?
– Четырнадцать-шестнадцать песет, как когда.
– Так будете платить двадцать или двадцать пять.
– Что поделаешь!
– И вы бы хотели, чтобы все наладилось само собой, да? Очень разумно!
Фило молчит, а у Мартина в мыслях мелькает одно из тех блестящих решений, которые всегда оказываются нелепыми. Трепетный огонек газовой плитки придает лицу Мартина странное, загадочное выражение ясновидящего.
Когда гаснет свет, Селестино все еще стоит в задней комнатке бара.
– Веселенькая история! Эти бандиты вполне могут меня обворовать.
Бандиты – это посетители бара.
Селестино ощупью пытается выйти и опрокидывает ящик с бутылками содовой. Оглушительно грохоча, бутылки вываливаются на каменные плиты пола.
– Черт бы побрал это электрическое освещение!
У дверей слышится голос:
– Что там происходит?
– Ничего! Разбиваю свое добро!
Донья Виситасьон полагает, что один из самых верных способов улучшить условия жизни рабочего класса – это благотворительные лотереи, которые устраивает Дамский союз.