Укус - стр. 9
До последнего мгновения все же жила надежда, что правые в своих намерениях сородичи отступятся и не решатся открыто сверкать клыками, но все шло к тому, что бойни не избежать. Драться против троих, пусть даже не совсем крепких, голодных волков – тяжело, если не сказать большего…
При всей своей силе и злости зверь чувствовал, чем грозит ему грядущая схватка. Однако упрямый вожак напирал, словно непреодолимой стеной преграждая путь. Он упрямо шел на сближение, оставляя все меньше времени для выбора. В одно мгновение незнакомец привел себя в боевую готовность. Это было нечто страшное, вселявшее ужас и давившее волю. Глаза зверя вспыхнули и зажглись ненавистью, шерсть на мощном загривке вздыбилась, и шкура нервно заходила по покрытому узлами мышц сильному телу. Жутким оскалом ощерилась пасть, дрогнули острые белые клыки, обнажая мокрый красный язык. Грудь напряглась, лапы тверже вросли в снег, волк всем корпусом подался вперед. План действий осуществился молниеносно. Бросок последовал в сторону молодого неопытного волка, чего никак не ожидал вожак. Результатом тактически правильно выбранного хода, была разорванная в кровь шея сбитого с ног и с толку, зарывшегося в снег переярка. Двое других набросились тут же, никак не ожидая подобной дерзкой выходки.
Лесную тишину можно нечаянно порушить, но, спустя время, вновь приходит владыка и соглядатай ее пространства, мудро и преданно следя за вверенными ему пределами, вбирая шум и чуждый хаос. И впредь лишь редкий шорох способен был вновь внедриться в неколебимую тишь тайги.
Болели задние лапы, ныли и слабели, не в силах держать отяжелевшее тело. Волку приходилось подолгу лежать без движения на холодном, неуютном снегу, окропляя его нетронутую белизну алым цветом еще живой и теплой крови. То и дело раненый зверь порывался вставать. Ему это удавалось, но, сделав несколько шатких, неровных движений, извиваясь от нестерпимой боли, он вновь приседал, тычась покусанной мордой в холод бодрящего снега. Пачкал кровью след, слабел…
Там, у ельника, остались лежать темно-рыжие, и лишь изредка еще слышался утихающий хрип недобитого вожака. У серого пришельца уже не осталось сил даже на то, чтобы набить изголодавшийся, пустой желудок еще теплым, парным мясом растерзанных в злобе жертв. Он насытился кровью, рвать жилы не было сил…
Глава вторая
Стоя на крыльце деревенского дома, Николай Калужный жадно вдыхал свежесть зимнего леса вплотную подходившего к уютному небольшому подворью. То и дело с улыбкой щурился на яркое и теплое мартовское солнце, радуясь скорому приходу долгожданной весны.