Укротить ловеласа - стр. 22
Он стоял, вальяжно подперев стену, и, чуть не мурлыча, обменивался флюидами с худенькой белобрысой девицей. Говорила преимущественно она, Платон же бессовестно улыбался и источал феромоны. Надя готова была поспорить на все что угодно, включая знаменитую виолончель Барабаша, что он ни слова не понимает из щебетания своей собеседницы, но это его совершенно не смущало.
Да, из всех инструментов Платон явно выбрал виолончель не просто так. Играй он на чем-нибудь полегче, Надя бы уже давно нашла способ отколошматить его собственным орудием труда. Скрипкой, к примеру, или фаготом. А сейчас вот даже увесистой папки с нотами под рукой не оказалось.
Надя не знала, как поступить. Ее подмывало сбегать обратно за стремянкой и лично стереть каждую с таким трудом нарисованную галочку. Боялась она только одного, что второго шанса тот милый полицейский ей не даст, и день точно закончится на австрийских нарах. Хотя кто знает? Если в камеру не пускают Платона, может, там не так уж и плохо?
Надя уже занесла ногу, чтобы направиться прямиком к Платону и, если понадобится, зубами отковырнуть его от очередной прелестницы, но в последнюю секунду передумала. Она поняла вдруг, что смертельно устала и не готова быть вечной нянькой для взрослого человека. Если Платону угодно, пусть за ночь перечпонькает всю женскую половину Вены. Будет этого мало – может зайти на мужскую, Надю это уже не волновало. В городе, где трудятся такие гуманные и всепрощающие полицейские, Платон не умрет от голода и холода. К тому же в случае заморозков он всегда может разжечь костер из своей виолончели.
Поэтому она, вскинув подбородок и нацепив маску тотального безразличия, прошествовала мимо Платона, будто никогда не была с ним знакома. И фойе Музикферайн огласилось ритмичным гулким стуком ее каблуков.
– Надя! – спохватился музыкальный донжуан. – Погоди! – Он ринулся за ней и лишь перед самыми дверьми успел перекрыть собой выход. – Ты злишься?
– Я?! – Наигранное удивление прозвучало на октаву выше Надиного обычного тембра. – Ну что ты, ничего подобного.
– Перестань, ты ходишь маршем, я тебя знаю, – Платон оперся рукой о косяк, не давая Наде пройти.
– Какой марш, ты о чем? – Она выстрелила в него надсадной дробью смешка. – Я просто устала, Платон, и хочу в отель. Если у тебя на вечер… – Надя покосилась на девицу, которая переминалась с ноги на ногу в ожидании кавалера – …планы… Короче, я в номер, геолокацию тебе скину.
– Надь, постой…
– И имей в виду, – перебила она и опустила руку Платона. – У нас сдвоенный номер, поэтому не вези свои «планы» ко мне за стенку.