Укрощение строптивой в деревне - стр. 7

– И вообще, с каких пор ты просыпаешься в такую рань? – бурчу в подушку, стараясь вернуть последние сладкие моменты сна.

– С тех самых, – и снова хруст. Яблоко, что ли, жрёт? – Когда к нам начали приходить твои девки, и каждый раз доводят маму до слёз, а папку до нервного тика, – по спине прилетает удар, да такой, что кожу припекает. – Просыпайся, Мотька. Сил на тебя уже ни у кого не хватает.

– Вали домой, кому сказал, – рычу, резко дёргаясь в сторону сеструхи, отчего та взвизгивает и перескакивает через спинку кровати. – Ну коза ты, Сонька.

– Дурак, – посмеивается она и бросает в меня огрызком.

Ловлю его и откусываю. От кислоты челюсти сводит.

– Как ты можешь их есть? Они же ещё неспелые? – кривлюсь, но проглатываю.

– Нормально ем, – Сонька вздёргивает свой мелкий нос. – Бабуля говорит, это значит, что мне чего-то не хватает.

– Мозгов? – подначиваю её.

– Разве что тебе, – не остаётся в долгу. – А тебе и правда пора, а то проспишь разнарядку. И если что, меня ты не видел, а то папка сегодня в бешенстве.

– Всё, вали отсюда, – машу на неё рукой.

Получаю в ответ смешную рожицу и язык. Но Сонька выбегает из комнаты, а я, растерев лицо, в одних трусах выпрыгиваю в окно и иду в сад. Нужно освежиться.

Подхожу к бочке с водой и, зачерпнув ковшиком, выливаю первый на голову. От свежей воды по телу пробегает приятная дрожь. А ведь это только июнь.

Опускаюсь над бочкой и начинаю умываться, и сразу в голове начинают складываться в цепочку слова сеструхи.

Значит, опять какая-то барышня пришла к родителям с претензией на мой член. Ну или трон, как кто называет. Сам над собой посмеиваясь, иду в дом.

– Матвеюшка, снова в окно сиганул, – улыбается бабушка, когда я захожу на крыльцо, где она уже ставит банку с молоком, мёд да лепёшки.

Кто бы что ни говорил и как бы ни нахваливал современные фастфуды и всякую нудятину с модными названиями, но лучше бабулиных лепёшек и кружки парного молока нет ничего.

– Ба, а ты думала, я просто так себе комнату переделал? – улыбаюсь ей, целуя в морщинистую щеку.

– Эх, внучек… – бабушка улыбается и кричит в дом: – Соня, давай скорее, а то жара станет, не соберём ягоду.

– Иду.

Сонька, уже переодетая в короткие шорты и верх от купальника, выходит на крыльцо.

– Это что за вид? – хмурюсь, рассматривая её.

– Нормальный вид, – огрызается сеструха.

– Переоделась пошла, быстро, – тыкаю пальцем назад в дом. – Рано тебе в таком виде по огороду шастать.

– Матвей! – Сонька стучит своей ножкой по полу, а я начинаю злиться.

Вот же ж – бабы, они и в деревне бабы.

– София, если ты сейчас же не переоденешься, я сам это сделаю, – ставлю кружку на стол и начинаю подниматься.