Укрощение красного коня - стр. 42

– Кретин! – не сдержался рюмочного вида господин. Что офицер из старых, это Зайцев понял сразу. Даже если бы тот пошел чесать отборной матерной бранью.

Зайцев тихо зашел в тень, облокотился на барьер и принялся наблюдать.

Хорош был ездок или нет, этого Зайцев понять не мог. Но инструктор с ним в любом случае не церемонился, это точно. По знаку усача ездок осадил. Конь встал как вкопанный, только вздувались бока да косил налившийся кровью глаз. Инструктор подошел к потной шее животного. Что он говорил, было не расслышать. Зато было видно, что лицо наездника налилось краской, а челюсти недовольно сжались.

Зайцев услышал позади легкий звук кремня.

Обернулся. Человек прикурил, выпустил дым и, облокотившись, спокойно встал рядом. Зайцев успел разглядеть офицерский воротничок. Почувствовал запах одеколона и помады для волос.

Инструктор со всей силы хлопнул коня по крупу, так что тот потрусил рассерженного седока к выходу. Инструктор не обернулся, гаркнул что-то в сторону темных ворот. В проеме тотчас показался новый всадник.

– Он носит корсет, наш дорогой товарищ Артемов, – сказал саркастически голос. Папироса показала в сторону манежа.

Зайцев позволил себе посмотреть на собеседника прямо. Крестьянское широкое лицо, примерно одних с ним, Зайцевым, лет. Располагающее, можно сказать. Портили его только углы тонких губ, оттянутые книзу, – нечто нервное, раздраженное, брюзгливое. От помады или полумрака волосы казались темнее. Уголки оттянулись еще больше, показав улыбку.

– Разумеется, военная тайна.

Зайцев не клюнул, спросил серьезным тоном.

– Корсет – по медицинским показаниям?

Тот хмыкнул.

– Я подумал: с лошади упал, может, – пояснил Зайцев. Если выражение губ его не обмануло, этому собеседнику следовал интеллектуальный аванс. Пусть почувствует превосходство: порисуется, поговорит. Чем больше люди говорят, тем больше выбалтывают.

– Разве только на голову.

Зайцев кивнул на манеж:

– Артемов этот. Старый кадр?

– Ну, – подтвердил тонкогубый. – Пережиток царизма. Потом, конечно, перековался и примкнул к Красной армии. Но сначала все как полагается: имение, кресты, государю императору ура.

– А кресты-то боевые? – поинтересовался Зайцев.

Собеседник впервые глянул на него с интересом.

– А вы из газеты?

«Значит, боевые», – удовлетворенно отметил Зайцев.

– Ага, «Новости навоза». Что, похож?

– Черт вас, гражданских, разберет.

– Зайцев. – Протянул руку, почувствовал в ответ спокойное теплое пожатие.

– Кренделев.

Он явно хотел спросить, кто же Зайцев такой, но на манеже затянутый в корсет инструктор вдруг заорал: