Укрощение красного коня - стр. 34

Зайцев не ответил.

Юноша показал: ничего.

– А могли проветрить? – спросил его Зайцев. Он только сейчас понял, насколько не готов был к неудаче. Тот пожал плечами.

– Могли. Но выветрить совсем – очень трудно.

Зайцев подумал: да и в конюшне в день состязаний все время толклись люди. И лошади! Другие участники бегов, с ними-то ничего не случилось. Или не случилось – пока?

По конюшне гулял сквозняк.

– А через какое время проявляются симптомы газового отравления?

– Смотря чего и смотря по дозе.

– Доза, скажем, смертельная.

– Тогда смотря что за газ.

Зайцев огляделся еще раз. Солидных дверей между стойлами нет, значит, все лошади получили бы примерно такую же дозу, что и Пряник. Того же самого газа. И лошади, и люди. Наездники, работники – много кто.

Он вспомнил рассказ Кольцова об атаке под Браиловичами: лошади пали все. Не только лошади – мыши, птицы.

Да из больниц бы уже начали обрывать телефоны.

Юноша отряхнул коленки. Запер чемоданчик. Стеклышки глядели на Зайцева: взгляд серьезный, ждет распоряжений.

– Хорошо. Давайте так вопрос поставим. Есть ряд отравляющих газов, они на вооружении до сих пор…

– Хлор, фосген, фосфор, – прилежно начал перечислять осоавиахимовец. Зайцев кивнул, не дав договорить:

– И у каждого есть своя смертельная доза. Так вот, возьмем все эти вещества. Сколько часов должно пройти после вдыхания, пока симптомы проявятся?

– Симптомы?

– Максимум часов.

Юноша надул щеки. Подсчитывал в уме.

– Газ-чемпион? – переспросил он.

– Вроде. Убийца-чемпион.

– А кого убили? – сразу заинтересовался юноша.

– Это я так, для красного словца.

– Ага, общее поражающее действие…

– Ага.

– Два-четыре часа в среднем. Иногда пятнадцать. Иногда сутки.

Сутки! Сердце у Зайцева оборвалось. После гибели Пряника прошло уже больше суток. Газ мог выветриться окончательно.

– И что, отравленный человек может ходить и сутки ничего не замечать?

– Ну если большой человек… – обвел руками студент.

Очень большой. Размером с лошадь.

Он думал одно: опоздали, упустили. Улетучилось орудие убийства. Убийца испарился.

– Покашливать немного будет, – обнадежил юноша.

Покашливал ли Пряник? Лошади вообще кашляют?

– Вася, что? – окликнул его на выходе Крачкин.

Но все понял сам. Промах. Ремиз.

– Тогда я обратно на Гороховую. Адье.

Зайцев смотрел на удалявшуюся фигуру – на ходу Крачкин помахивал саквояжем. Даже со спины было видно, что он раздражен пустой поездкой. И предвкушает расспросы. И свой ответ: «Обосрался товарищ Зайцев».

Наплевать.

Зайцев чувствовал все то же нервное биение сердца – пульс погони. Вот только за кем? Неужели упустил?