Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы - стр. 20

Национальное движение может быть структурировано в общества и организации, в нашем случае, например, в церковные структуры или культурно-просветительские общества, а может и не иметь собственных организационных форм и действовать через структуры, которые не являются плодом усилий этого движения (скажем, государственные школы и прочие учебные заведения, научные учреждения). Национальное движение может развиваться и действовать вокруг учреждений культуры – литературных обществ, творческих союзов и иных организаций, а может иметь свои сценические, хоровые, художественные коллективы, образованные ради развития и пропаганды «национальной» культуры. Национальное движение может иметь четкое политическое оформление, не в смысле выдвигаемых требований, а в смысле структурированности в политические организации – партии, а может и не иметь его, оставаясь на уровне идей и настроений определенных кругов общества.

Адепты национального движения могут придерживаться каких угодно политических взглядов, разделять любые системы ценностей, от консервативных до либеральных и социалистических. Общей платформой для них является отношение к национальному фактору (который лежит в иной плоскости, нежели социальный, экономический и политический) как к жизнеопределяющему. Различия в подходе к общественному устройству не мешают этим людям считаться националистами и быть ими. Здесь под националистами понимаются такие люди, которые принимают, а также стараются интерпретировать категории национальных интересов и нации как символические ценности. Для них национальное является первоочередным и главным, определяющим и направляющим их мировоззрение и социальное поведение, хотя, в то же время, их понимание конкретного выражения этого национального может различаться. Надо сказать, что данный подход – новый для российской общественности, относящейся к национализму подсознательно настороженно и воспринимающей его в публицистических и идеологическо-оценочных категориях[18].

За годы своей монополии коммунистическая идеология утвердила в общественном сознании штамп о несовместимости национализма и социализма (вернее, коммунизма), связывая последний лишь с интернационализмом. Не вдаваясь в тот смысл, который вкладывался в эти понятия, заметим, что данный штамп был не более чем отголоском идейно-политической борьбы большевиков за утверждение своего подхода к пониманию национального и социально-политического устройства общества, а также его практического воплощения. История, и в том числе отечественная, свидетельствует, что национализм и социализм/коммунизм нередко выступали вместе, а то и сливались. Особенно ярко это было видно на примере национальных республик, и в том числе Украины, где наблюдался такой феномен, как «национал-коммунизм», имевший тенденцию превратиться в антитезу «интернационального коммунизма», под которым националисты, а часто и «национал-коммунисты» понимали российский великодержавный национализм. Просто люди, разделявшие левые и даже коммунистические взгляды и считавшие себя коммунистами, мыслили национальными категориями и видели в них некие символические ценности. На практике это становилось заметно хотя бы потому, что, называя себя коммунистами, они непременно добавляли прилагательное – украинский, грузинский и т. д. Поэтому левореволюционное движение или коммунистическая партия вполне могли стать и становились полем деятельности для националистически мыслящих людей, а «национал-коммунизм» вполне можно считать одной из составляющих национального движения.