Украденная невеста - стр. 39
– Я ничего не понимаю. Ты выходишь за Синклера?
Она покачала головой:
– Нет. Уже нет.
Он посуровел.
– Ты бросишь его у алтаря?
– О, я не хотела бы, но…
– Я не собираюсь ждать до вечера, чтобы узнать, в чем дело. Я вижу по твоим глазам, что ты сбежишь. Ты никогда не умела лгать, Элеонора.
– Тебе было четырнадцать, когда ты в первый раз сбежал. И с тех пор мало бывал дома. Мне уже двадцать два, ты не забыл? Я знаю, что делаю. Встретимся в шесть, сегодня. И никому ни слова.
Он колебался, подозрение в его глазах не исчезало.
– Прошу тебя.
Он наконец уступил:
– Ладно. Но я недоволен.
Она отвернулась, чтобы он не увидел ее улыбки. Его трудно было убедить, но она всегда умела это делать и добивалась от него всего, чего хотела.
Когда она выехала на поляну, где оставила Шона, его там не оказалось. Она уже испугалась, что он снова от нее сбежал, как вдруг он внезапно вышел из-за дерева.
– Ты зачем опять здесь? – хрипло прозвучал громкий шепот. – Я же сказал тебе… Я пришел бы домой ночью.
Она ловко соскользнула с лошади, на этот раз одетая в женское платье для верховой езды, как положено леди.
– Я не могла позволить тебе голодать весь день.
Он снова рассердился:
– Проклятье, Эль, за тобой следили?
– Нет. Я была осторожна. – Она сняла с седла мешок со снедью и одеждой. Она снова была счастлива.
– Но почти полдень! – воскликнул он. – Тебя могли заметить!
Она весело посмотрела на него:
– Я знала, как себя вести, чтобы никто ничего не заподозрил, я не так глупа. Сказала, что у меня болит голова, и, чтобы избежать дамского общества, пошла к конюшням. Вот. Смотри, что я привезла. Вино, хлеб, сыр, немного ветчины. И сверток с одеждой. – Она протянула ему большой мешок из непромокаемой ткани.
Он хмуро поблагодарил, сел на землю, достал еду. Искоса взглянул на застывшую рядом Эль и, не силах более сдерживаться, вонзил зубы в кусок сыра. Только сейчас она увидела, как он голоден, и отвернулась, чтобы не смущать его. Как хорошо, что она догадалась привезти ему еды. Немного спустя повернулась и увидела, что он уничтожил все в считаные минуты.
Они морили его голодом? И снова отвернулась, на этот раз чтобы он не увидел жалости на ее лице.
– Эль, – вдруг спохватился он, – я ничего тебе не оставил.
Она только вздохнула:
– Я не голодна.
– Ты всегда голодна, – настаивал он.
Он помнил, что у нее всегда был неженский аппетит. Кому, как не ему, было знать об этом. Когда она помогала ему отстраивать заново Аскитон, они часто так уставали, что ели прямо на полу, усевшись по-турецки. И она не отставала от него во всем.