Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965 - стр. 191

. Иден, вернувшись в Лондон, 8 ноября наконец рассказал Черчиллю о планах Уйэвелла за обедом с устрицами и шампанским. Это был наступательный и, вполне возможно, блестящий план. В конце сентября 10-я армия Грациани, фактически не встречая сопротивления во время недельного марша на восток с территории Ливии, остановилась в Сиди-Баррани. Британцы не досаждали, и Грациани не знал, что делать дальше. Уэйвелл ожидал, что он попытается пройти 75 миль до конечного пункта на железнодорожной ветке Мерса-Матрух, а оттуда последние 145 миль до Александрии (вот почему Уйэвелл был против отправки войск в Грецию и на Крит). Вместо этого итальянцы расположились в нескольких больших лагерях по широкой дуге от моря у Сиди-Баррани до Бир-Софафи. В лагерях итальянские офицеры жили в таких комфортных условиях, словно специально для них был выпущен гид Мишлена[537].

Ординарцы расстилали на столах льняные скатерти ручной работы, для сервировки стола использовали тонкий фарфор; застилали кровати шелковыми простынями. Для солдат имелись значительные запасы пасты в ярких синих коробках и консервированные помидоры. Жизнь в лагерях протекала спокойно и безмятежно. Если бы итальянцы прове ли рекогносцировку, то узнали бы, что между правым флангом противника в Софафи и ближайшим лагерем был разрыв шириной 15 миль. Они этого не знали. А Уэйвелл знал. Уэйвелл и генерал Генри Мейтленд Джамбо Вильсон, командующий британскими войсками в Египте, считали, что могут незаметно провести войска и танки в эту брешь между лагерями и ударить сзади. Позже Черчилль написал, что «мурлыкал от удовольствия, как шесть котов», слушая подробности операции под кодовым названием «Компас», которая должна была начаться в первых числах декабря[538].

Ночью 2 ноября небо над Лондоном, не считая аэростатов заграждения и лучей прожекторов, пронзающих темноту, было пустым. Немецкие бомбардировщики не появились. Это была первая спокойная ночь с 7 сентября. Начиная с 10 июля немецкие потери в Великобритании составили 1300 самолетов и 2400 человек летного и технического состава. Недопустимые потери для Гитлера не только потому, что люфтваффе не победили Великобританию, но и потому, что потеря каждого самолета над Великобританией означала, что стало меньше на одного опытного летчика и экипажа для последней, решающей битвы, битвы не на западе, над Лондоном, а на востоке. В июле Гитлер принял решение напасть на Россию; 4 ноября он сказал генерал-лейтенанту Гальдеру: «Россия остается главной проблемой в Европе. Должно быть сделано все, чтобы быть готовым окончательно решить проблему». Кое-кто из высшего командования предполагал, что немецкие войска двинутся через Дарданеллы и Босфор, оттуда через нейтральную Турцию к Сирии, находившуюся под контролем Виши, далее на восток к иракским месторождениям нефти или на юг к Суэцу, чтобы там объединиться с Муссолини, если только он атакует превосходящие в численном отношении силы британцев на своем фронте. В случае успеха Великобритания была бы изгнана из Средиземноморья и Британская империя разрезана на две изолированные части. Эта стратегия требовалась в том случае, если у Гитлера было намерение сокрушить Англию. Но он сказал Гальдеру: «Мы можем войти в проливы только после поражения России»