Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965 - стр. 153
Несколько раз люди, блуждавшие утром по развалинам, замечали грузную фигуру: премьер-министра, своего премьер-министра. Они называли его Винни, детское прозвище, которое он ненавидел, но теперь, в зрелом возрасте, полюбил. Обычно он был в шинели, с неизменной тростью и сигарой. Он мог появиться в компании Исмея, Клементины, своего брата Джека или члена парламента и давнего друга Брендена Брекена. Но главное, он был там вместе с ними.
Бертран Рассел – философ, пацифист, современник Черчилля – предсказал в 1936 году, что воздушная атака превратит Лондон в «один большой бедлам, больницы будут брать штурмом, транспорт перестанет работать, бездомные возопят о помощи, город сделается адом» и правительство «сметет лавиной ужаса». Британские фашисты и коммунисты – «эти грязные коммунисты», кипятился Черчилль, опаснее фашистов, – в свою очередь, предсказали, что воздушные атаки на Ист-Энд и лондонскую бедноту приведут к революции или, по крайней мере, к изгнанию Черчилля, формированию нового правительства и мирным переговорам. Гитлер придерживался такого же мнения. Газета британских коммунистов The Daily Worker призывала рабочих выходить на улицы, чтобы продемонстрировать свое недовольство правительством и его политикой. Власти Лондона считали, что потребуются войска для поддержания порядка в убежищах, но больше всего их волновал вопрос ухода за ранеными и организация похорон огромного количества погибших. К этому они были готовы. В лондонских больницах были приготовлены 150 тысяч мест для раненых, но предполагалось, что этого будет недостаточно; по оценке имперского Комитета обороны в результате бомбардировки люфтваффе должно было погибнуть 600 тысяч и ранено более миллиона человек. За городской чертой были вырыты огромные ямы, которым предстояло стать братскими могилами. Власти заготовили тысячи гробов и напечатали миллион справок о захоронении потенциальных жертв налетов, но не позаботились создать достаточное количество убежищ, чтобы избежать этих жертв[422].
Это было больше чем нападение на город; это было нападение на дух 8 миллионов лондонцев. В своем выступлении по Би-би-си 11 сентября Черчилль сказал: «Эти бессмысленно жестокие, беспорядочные бомбардировки Лондона являются, конечно, частью плана вторжения Гитлера. Он надеется, убивая огромное количество мирных жителей, женщин и детей, что затерроризует и запугает людей этого могущественного имперского города… Мало он знает о духе британского народа и неуступчивом характере лондонцев»[423].
В своем выступлении он попытался подготовить британцев к худшему: «Если попытка этого вторжения вообще будет предпринята, то вряд ли она будет долго откладываться. Погода может испортиться в любое время. Кроме того, противнику трудно до бесконечности держать все эти скопления судов в ожидании, в то время как они каждую ночь подвергаются налетам наших бомбардировщиков и очень часто обстреливаются нашими военными кораблями, которые подстерегают их со стороны моря. Соответственно с этим мы должны считать следующую неделю исключительно важным периодом в нашей истории. Его можно сравнить с теми днями, когда испанская Армада приближалась к Ла-Маншу, или же с тем временем, когда Нельсон стоял между нами и великой армией Наполеона в Булони. Мы читали об этом в исторических книгах; однако масштабы нынешних событий значительно шире, и они будут иметь гораздо более важные последствия для жизни и судеб всего мира и его цивилизации, чем те славные былые времена»