Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965 - стр. 119
Фюрер предпочел прийти к соглашению, освободив вермахт от необходимости оборонять Западный фронт, когда напал на своего смертельного врага, Советский Союз. Он презирал Черчилля, но восхищался Британской империей; ее существование, по его мнению, имело важное значение для мирового порядка. (Все офицеры СС в обязательном порядке должны были посмотреть фильм «Ганга Дин»[329]; это пример, объяснил он, отношений между высшей и низшими расами).
Вот почему он был готов предложить Англии очень выгодные условия. Уверенный, что англичане понимают безнадежность своего положения, он отнесся к вызову Черчилля как к блефу и ожидал, что британцы в скором времени сами обратятся к нему. После четырехнедельного ожидания 19 июля, выступая в рейхстаге, он сделал первый шаг. После оскорблений в адрес Черчилля, он сказал: «Поверьте мне, господа, я питаю глубокое отвращение к подобного рода бессовестным политиканам, которые обрекают на гибель целые народы. У меня вызывает почти физическую боль одна только мысль, что волею судеб я оказался тем избранным лицом, которому придется наносить последний удар по структуре, уже зашатавшейся в результате действий этих людей». И продолжил: «В этот час я считаю долгом перед собственной совестью еще раз обратиться к здравому смыслу как Великобритании, так и других стран. Я считаю, что мое положение позволяет мне обратиться с таким призывом, ибо я не побежденный, выпрашивающий милости, а победитель, говорящий с позиций разума и здравого смысла». Он объяснил британцам, что, если не будет заключен договор, их ждут «великие страдания». А затем, обращаясь к Черчиллю, сказал: «Мистер Черчилль должен хотя бы единожды поверить моему предсказанию, что великая империя будет разрушена – империя, разрушать которую у меня не было намерения». Свою речь он закончил словами, в которых содержался намек на выгодные условия договора: «Я не вижу причины, по которым эта война должна продолжаться»[330].
Спустя час пришел ответ. Черчилль не соизволил комментировать предложение. «Я не собираюсь ни говорить что-либо в ответ на речь герра Гитлера, – сказал он, – ни поддерживать отношения с ним», – но диктор Би-би-си, позже его поддержало министерство иностранных дел, напрямую обратился к Гитлеру: «Позвольте вам сказать, что мы думаем здесь в Великобритании, об этом обращении, сделанном, по вашим словам, «с позиций разума и здравого смысла». Герр фюрер и рейхсканцлер, мы швыряем его обратно прямо в ваш зловонный рот!»[331].
В Риме граф Галеаццо Чиано написал в дневнике: «Поздно вечером, когда стали поступать первые спокойные отклики англичан на речь фюрера, у немцев возникло чувство трудно скрываемого разочарования». Берлин был всерьез потрясен, а Гитлер растерян. Германский Генеральный штаб всегда считал, что победить Великобританию можно только путем блокады ее морских коммуникаций. Хотя все великие державы тратят мирное время на разработку планов на случай войны с другими странами, включая ближайших союзников, немецкое Верховное командование не разрабатывало планов борьбы против Англии до июня 1937 года, и люфтваффе не занимались этим до 1938 года