Удушье - стр. 36

– Симпатичная девочка, – сказала мама, глядя на фотографию на коробке у себя в руках. Она положила в коробку бутылочку из другой коробки. Бутылочки были все одинаковые – из темно-коричневого стекла.

Открывая очередную коробку, мама спросила:

– Как ты считаешь, она симпатичная?

Мальчик был таким глупым, что даже не понял:

– Кто?

– Ты знаешь кто, – сказала мама. – И она совсем молоденькая. Я видела, как вы с ней выбирали одежду. Ты держал ее за руку, так что не ври.

Мальчик был таким глупым, что ему не хватило ума убежать. Ему даже в голову не приходило задуматься, почему мама три месяца просидела в тюрьме, почему ее освободили досрочно и почему его определили к приемным родителям.

И мама спросила, меняя местами бутылочки с краской: светлый блондин – в коробку из-под рыжей краски, черную краску – в коробку из-под светлого блондина:

– Она тебе нравится?

– Кто? Миссис Дженкинс? – говорит мальчик.

Мама поставила обе коробки на полку, даже не закрыв их как следует.

– Так она тебе нравится?

Как будто это поможет, наш маленький нытик и ябеда говорит:

– Она – всего лишь приемная мать.

И, не глядя на мальчика – глядя на фотографию женщины на коробке у себя в руках, – мама сказала:

– Я спросила: она тебе нравится?

К ним подошла светловолосая женщина с магазинной тележкой и взяла с полки коробку с фотографией блондинки, но с какой-то другой краской внутри. Женщина положила коробку к себе в тележку и пошла дальше.

– Она считает себя блондинкой, – сказала мама. – Но надо ломать представления людей о себе.

У мамы это называлось «косметический терроризм».

Маленький мальчик смотрел вслед женщине с тележкой, пока она не отошла совсем далеко – на то расстояние, когда уже ничего не поправишь.

– У тебя есть я, – сказала мама. – И как ты ее называешь, приемную мать?

– Миссис Дженкинс.

– И она тебе нравится? – спросила мама и посмотрела на мальчика. В первый раз за все это время.

И он притворился, что уже все для себя решил, и сказал:

– Нет?

– Ты ее любишь?

– Нет.

– Ты ее ненавидишь?

И этот маленький бесхребетный червяк сказал:

– Да?

И мама сказала:

– Ты все правильно понимаешь. – Она наклонилась к нему и посмотрела прямо в глаза и сказала: – Ты сильно ее ненавидишь, эту миссис Дженкинс?

И наш мелкий засранец сказал:

– Сильно-сильно?

– Сильно-сильно и еще в два раза сильнее, – сказала мама и протянула ему руку. – Пойдем. Нам надо успеть на поезд.

Крепко держа его за руку, она потащила его за собой по проходу – к выходу.

– Ты мой. Только мой. Навсегда. Помни об этом.

Когда они вышли на улицу, она сказала:

– Да, кстати. На всякий случай. Если когда-нибудь тебя спросят в полиции или вообще кто-нибудь спросит… сейчас я тебе расскажу про те гадости, которые эта так называемая приемная мать творила с тобой всякий раз, когда вы оставались одни.