Удаганка - стр. 10

Девушка подошла к столу и бесцеремонно отломила кусок сыра. «Не померещилось», – подумал Тимофей глядя на гостью, прикрывшую от удовольствия глаза.

– Толлуман привез, – с довольной улыбкой на лице сказала Алгыстаанай. – Садись к столу, покушаем гостинцев.

– Вовремя ты ушёл, – с набитым ртом Аглая посмотрела на Тимофея. – Эти малохольные такую драку затеяли, другие стали их растаскивать, так и им досталось. С десяток мужиков точно к драке приобщились, лавку сломали, хорошо хоть тарелки да кружки алюминиевые. Так бы и дрались до сих пор, если бы Эрхаон за керосином не пришёл. Он-то уж сходу усмирил всех.

– Кто такой Эрхаон? – с интересом и нотками недоверия спросил Тимофей. – Как он один смог усмирить толпу?

– Богатырь наш местный, охотник, – ответила Аглая.

– Чтобы один десяток уложил? Не верю, – не унимался Тимофей.

– Так ведь имя у него какое? Не зря после рождения его шаманка Эрхаоном назвала, это значит, что у него храбрая кровь. Она это сразу увидела, – объяснила Аглая.

– Один год в наше селение медведь весной пришёл, – начала рассказывать Алгыстаанай, – и стал задирать корову, которая на привязи у дома стояла. Дом тот был крайним у леса. Эрхаон в тот момент неподалеку шёл и услышал, как корова ревёт. Голыми руками медведя задушил! Зверь его, конечно, подрал немного, но я его быстро вылечила, прикладывая свои мази да примочки к ранам. Из шкуры убитого медведя Эрхаон сделал себе одежду. Шаманка утверждает, что духи отдали ему сердце медведя и что дух могучего хозяина гор и тайги вселили в него мужество, бесстрашие и удачу. В нем теперь дух и сила убитого медведя живут. Так что у нас тут каждый знает, что Эрхаон сильный как медведь. Уважают его все, боятся те, кому нужно боятся, кто буйную кровь в себе носит. Силу свою он зазря не тратит, спокойный, степенный. На помощь всегда придет, иной раз и звать не надо, сам явится, как чувствует, что в нем нуждаются. Аглаю вот все уговариваю: в мужья такого смелого охотника бы взяла.

– Ну что ты опять за старое! – вмиг обозлилась Аглая, перебив материн рассказ. – Ну какой он мне муж, маам[9], старый он для меня.

– Мама? – удивленно округлил глаза Тимофей, чуть не подавившись кровяной колбасой.

– Чему так удивился? – спросила Алгыстаанай опешившего парня. – Аглая моя кыыс[10].

– Неужто не похожа? – снова рассыпав жемчуг, хохотнула Аглая, хитро прищурив синеву глаз.

Глаза Тимофея забегали от Аглаи к Алгыстаанай, улавливая внешнее сходство двух сахалар.

– Действительно, есть сходство, – бегая глазами, как-то задумчиво произнес Тимофей. – Обе такие красивые, как северное сияние. Даже определить сложно, кто краше. Глаза только разные: у Аглаи – синие, как воды в Большом Токо[11], а твои, – он посмотрел в глаза Алгыстаанай, – как угли от прогоревшего костра.