Удаганка - стр. 12

– Тимофей! Да очнись же ты, наконец! – трепала за плечи парня Алгыстаанай, прыская на него водой изо рта. – Даже не думай уходить в бесконечный сон и покой духов.

Мало-помалу приходя в себя, Тимофей сидел на полу у лежанки и тяжело дышал. Алгыстаанай, принеся из улицы снег, растирала им ступни ног и ладони чуть не угоревшего парня. Холодными руками прикасалась к вискам и лбу.

– Не для того я тебя несколько дней выхаживала, чтобы ты вот так взял сейчас и отправился к духам предков, – отчитывала Алгыстаанай Тимофея, перетаскивая его на деревянный топчан, устланный шкурами.

Постепенно оклемался, сердцебиение пришло в норму, дыхание выровнялось, жар из тела ушёл.

– Алгыстаанай, это что ж получается? – обратился Тимофей к хозяйке дома. – Твой дом хотел меня убить?

– Глупости не говори, – уставилась на парня своими красивыми черными глазами женщина. – Удивительно слышать такие слова от современного, образованного молодого парня. Поленья, которые я в печку положила, оказались не мерзлыми, вот и разгорелись дружно и жарко. А ты почему-то был укрыт с головой, вот тебя жар и одолел. Услышала вовремя, что застонал. А так неизвестно что было бы.

– Выходит, ты второй раз мне жизнь спасаешь. Может, ты мой оберег? – хитро прищурился Тимофей. – Теперь я дважды твой должник.

– Выходит, так, – задумчиво произнесла Алгыстаанай. – Меня волнует то, что за короткий промежуток времени уже второй раз тебя пытаются забрать духи предков. Это нехорошо.

[8] Танара – бог якутов.

[9] Маам – мама у якутов.

[10] Кыыс – дочь у якутов.

[11] Большое Токо – озеро в Нерюнгринском районе.

[12] Тээтэ – отец у якутов.

[13] Саныйах – меховая шуба у якуток.

В доме было сумрачно и тихо. Полежав какое-то время с открытыми глазами, привыкая к освещению комнаты, Тимофей прислушивался к звукам. Алгыстаанай, наверное, ещё спит. Он сел на лежанке, спустив ноги, огляделся. Топчан был пуст, Алгыстаанай нет. Поёжившись от холода, сунул ноги в унты, надел ватник, служивший ему вместо подушки,ещё теплый. На минутку задержался на пороге, залюбовавшись зарождающимся рассветом и снежным, белым, словно шерсть зимнего песца, покрывалом. Ночью, наверное, шел снег, следов на нем еще никаких не было.

Только сейчас Тимофей обратил внимание, что дом, на пороге которого он стоял, не был огорожен забором, в отличие от остальных строений. Вчера, выходя на прогулку, он не придал этому значения. Решил пройтись вокруг и увидел ещё один вход в этот же дом, на двери висел замок. Заглянул в окно, но разглядеть ничего не удалось.

«Странно как-то, – размышлял Тимофей, – ограды нет, каких-либо дополнительных построек, как это водится в хозяйских дворах, тоже. Только одиноко стоящий дом на земельном участке и всё. Дрова и те на улице, а не в специальном сарае». С безветренной стороны, у стенки дома были сложены чурки. Набрав охапку, Тимофей вернулся в дом.