Учуруматхан - стр. 10

В папке бумаги были сложены в хронологическом порядке, от более новых к старым. Все они так или иначе касались именно того городского квартала, где сейчас расположены и Международный бизнес-центр, и многоэтажка с «лифтом-убийцей». И первое, что привлекло мой взгляд, были машинописные копии страниц из уголовного дела, датированного 1973 годом.

Эдуард Робертович Порохов был осуждён в 1973 году по 221 статье тогдашнего уголовного кодекса Азербайджанской ССР; то есть, за хулиганство. Статья эта предполагала наказание до одного года лишения свободы, но Эдуард Порохов получил четыре. А это значит, что свои действия он совершил с применением оружия. В качестве какового в копии протокола фигурировала кувалда. Весом в девять килограмм.

С этой кувалдой, как было сказано в протоколе, Эдуард Порохов пытался пройти в синагогу. А когда его не пустили, принялся крушить ею входную дверь и, со слов перепуганных посетителей, «вести религиозную пропаганду». От вызванного наряда милиции ему удалось скрыться.

После чего он направился к привокзальной церкви, где начал убеждать верующих в том, что они «молятся не тому богу», и требовать, чтобы они «вернулись к правильной вере». Поскольку проповедь Эдуарда Порохова была подкреплена веским аргументом в виде кувалды, находившийся в церкви священник поступил благоразумно, обещав подумать над его словами. Затем, вежливо выпроводив Порохова, он мгновенно сообщил в милицию об инциденте.

Однако, самому Эдуарду Порохову этого показалось мало, и он попробовал сделать то же самое в мечети. У входа в которую его и задержали.

К протоколу было приложено медицинское освидетельствование задержанного, из которого делалось ясно, что тот страдал алкоголизмом. Более того – все свои хулиганские действия он совершил в состоянии алкогольного опьянения.

В папке имелись ещё несколько протоколов задержания Эдуарда Порохова на пятнадцать суток за нарушение общественного порядка. В последний раз его задерживали всего за три недели до описываемого инцидента. Но больше всего меня удивили оригиналы ежегодных характеристик на Эдуарда Порохова с места работы – в папке было его личное дело; не знаю уж, как дядя Толик заполучил его в отделе кадров.

Я так и не понял, где трудился Порохов; на личном деле значился только номер почтового ящика предприятия. Так вот, до пятьдесят первого года характеристики эти выглядели едва ли не восторженными. Порохов был хотя и беспартийным, но отличным сотрудником, примерным семьянином, участвовал в общественной работе, часто выступал на собраниях, был награждён несколькими грамотами и ежегодно поощрялся путёвками в санатории и дома отдыха. С пятьдесят первого года тон характеристик становился несколько прохладнее. В пятьдесят пятом Порохов получил первый выговор за халатное отношение к работе и неуважение к сослуживцам. В шестидесятом его прорабатывали на профсоюзном собрании за пьянство, а в шестьдесят втором он был уволен.