Учение толтеков. Том 2 - стр. 58

Прекрасно зная, что он должен преодолеть свой страх, а не бежать от него, Саймон начал с того, что заставил себя идти на физический контакт со своим сыном. Вечерами он приглашал мальчика посидеть рядом с ним в кресле, чтобы они вместе могли посмотреть телевизор, при этом Саймон обнимал сына рукой, прижимая его к себе. Вначале Саймон чувствовал себя ужасно дискомфортно, и когда спустя некоторое время сын импульсивно тянулся к нему, чтобы поцеловать перед сном, Саймону приходилось сдерживать себя, чтобы не отстраниться от мальчика.

Кроме того, на работе Саймон неожиданно столкнулся с новым сотрудником по имени Филипп, который не скрывал того, что он гомосексуалист. Это типичный случай того, как сила бросает вызов любому воину, пытающемуся завоевать личную силу. Однако Саймон, быстро увидев этот вызов и оказавшись на высоте положения, заставил себя общаться с Филиппом. Заставляя себя быть открытым и дружелюбным с этим человеком и изо всех сил стараясь не избегать Филиппа, проявлявшего к нему повышенный интерес, Саймон завязал с ним дружеские отношения.

Проводя немало времени в обществе Филиппа, Саймон вскоре обнаружил, что, несмотря на страх, этот человек начинает ему нравиться. Оказалось, что Филипп был внимательным слушателем и приятным собеседником, и Саймон заметил, что он действительно наслаждается обществом другого чувствительного мужчины. В то же время это понимание вызывало в Саймоне растущую тревогу. Тем не менее, отказавшись поддаться своему страху, он упорно продолжал развивать дружеские отношения с Филиппом. Стараясь быть открытым с Филиппом, Саймон доверился ему, рассказав о своих натянутых отношениях с сыном и о том, как это негативно влияет на его брак.

Благодаря своей чувствительности Филипп смог ощутить неуверенность Саймона в собственной гетеросексуальности, и, не зная, что Саймон применяет технику не-делания, Филипп сразу же пришел к собственным выводам. Решив, что Саймон просто боится признаться, что он гомосексуалист, Филипп стал использовать каждый удобный случай, чтобы склонить Саймона к сексуальным отношениям. Саймон же, напротив, теперь был уже не просто испуган – он понимал, что, несмотря на то отвращение, которое вызывали в нем предложения Филиппа, он каким-то странно непостижимым образом чувствовал влечение к этому мужчине, и Саймон начал паниковать. Хотя он чувствовал, что это влечение возникло лишь потому, что Филипп проявлял бесконечное терпение к нему и его проблемам, Саймон по-прежнему не мог избавиться от ужасного подозрения, что, в конце концов, он может оказаться гомосексуалистом. Прежде у него никогда не было такого терпеливого друга, и дилемма Саймона усугубилась еще больше, когда он начал чувствовать вину в том, что просто использовал Филиппа в своих целях, чтобы попрактиковаться в технике не-делании. Это ощущение вины, конечно же, только усугубило всю проблему, и в результате очень скоро Саймон был не только ужасно испуган, но и пришел в страшное замешательство в отношении своей дружбы с Филиппом.