Убийство номер двадцать - стр. 37
– Противоречивые, – отвечает она наконец. Психотерапевт склоняет голову набок, ожидая, когда она раскроет эту мысль. – Он все такой же…
Ромилли делает паузу, подыскивая нужное слово. Так и тянет сказать «привлекательный», «симпатичный», но не хочется, чтобы доктор Джонс видела в ней такого человека. Поверхностного. В его привлекательности всегда было нечто большее, чем просто внешность.
Ромилли знает, что Адам по-прежнему холост. Она все еще общается с Пиппой, а Пиппа передает все сплетни от Джейми. Судя по всему, Адам легко заполучает женщин. «Не совсем уж блядун, но близко, – нахмурившись, сказала как-то Пиппа. – Однолюбом его точно не назовешь. И правильно, что ты избавилась от него», – добавила она при этом, тогда как Ромилли знает, что Адам никогда чем-то подобным не отличался.
Тут она чувствует укол ревности, представив Адама с другими женщинами, и заставляет себя сосредоточиться на куда менее привлекательных чертах своего бывшего супруга.
– Он приводит меня в бешенство, – говорит Ромилли. – Да, он умный, успешный. Все, что меня в нем в первую очередь привлекало. Но теперь я также замечаю и его высокомерие. И что он по-прежнему видит во мне того ужасного человека, который его подвел.
– Он так и сказал?
– Нет, но я сама могла бы это сказать. И он жалеет меня. Считает взбалмошной недотепой, просравшей собственную жизнь.
– А сами вы считаете себя взбалмошной недотепой?
– Нет. Как правило, нет. – Ромилли опять ощущает укол стыда, припомнив, в какое неловкое положение поставила себя перед Адамом. – Наверное, разве что сегодня, – тихо добавляет она.
– И что же сегодня произошло? Зачем вы ходили к нему?
– Он ведет это дело об убийствах. Тех, что у реки. И я подумала… Я…
– Вы подумали, что это дело рук того человека.
– Да.
– Почему?
– Ну… и сама точно не знаю. Просто почувствовала.
Ромилли чувствует себя по-дурацки, повторяя это сейчас. Естественно, Адам не стал ее слушать. Он из тех, кто имеет дело лишь с неопровержимыми уликами. С железными доказательствами.
– И он не воспринял вас всерьез? – отзывается Джонс.
– Да. И теперь меня тревожит, что он прав. Что я опять это делаю.
– Из мухи слона?
– Да. Подаю это так, будто все это сугубо личное дело между мной и ним. Все, что произошло тогда, в девяносто пятом.
– И чем это отличается от вашего поведения в прошлом?
– Сейчас я чувствую себя лучше. Но что, если это только начало? Очередного подобного эпизода?
– А что, если нет? – спрашивает доктор. – А вдруг вы правы?
Ромилли останавливается. Единственное, о чем она со вчерашнего утра думала, – это как бы успокоиться. «Тебе все это мерещится. Это не он». Как такое может быть? Реакция Адама лишь подтвердила, что у нее что-то не в порядке с головой. Но теперь, после заявления доктора Джонс, она смотрит на происходящее с другой стороны.