Убийство чёрными буквами - стр. 8
– Здравствуй, – сказал он, поняв, что она не собирается говорить первой.
– Привет. – Она подошла к кофейному столику со стеклянной столешницей и открыла пачку сигарет. – Спасибо за то, что пришел.
– Не за что благодарить, – ответил он. – Ты можешь помочь мне больше, чем я тебе.
Она несколько мгновений смотрела на него, и он понял, что ответ был бестактный, со множеством намеков. Но потом она взяла сигарету и закурила.
– Выпьешь?
– Ну… ты, пожалуй, слишком много пьешь, малыш.
– Может, это ты пьешь недостаточно, – сказала она.
– Мне нравится вкус. Но не нравится быть пьяным.
– Боишься утратить контроль? Иногда, Боб, я думаю, что это все в тебе объясняет. Для тебя жизнь – это поездка верхом на тигре, и ты должен каждую минуту держать узду.
– Давай не будем любителями-психоаналитиками, – сказал он, идя вслед за ней на кухню. Подойдя сзади, он положил руки ей на талию. – И давай не ссориться. Прости, Мардж. Ужасно жаль Брюса и за то, что случилось с тобой.
Она наклонила голову.
– Знаю, Боб. Не трать слова. – Она взяла в рот сигарету, затянулась, выдохнула дым, опустила сигарету и стала вертеть ее в пальцах. – Продолжай, я смешаю. Мне нужно чем-то заняться.
Он вернулся в гостиную. Его взгляд остановился на пианино. Он увидел исписанные нотные листки и подошел посмотреть. Здесь и застала его Марджери, когда вошла с двумя стаканами.
– Садись, – пригласила она.
Он внимательно смотрел на нее, пытаясь понять ее потребности – и требования. Она невысока, с хорошей фигурой, хотя и склонна немного к полноте, и даже он мог оценить ее простое зеленое платье. Лицо широкое, со слегка курносым носом, очень полными губами, голубыми глазами под бровями дугой, с несколькими веснушками: подходящее слово «дерзкое». Рыжеватые волосы завитками спускаются за уши.
Он кивнул в сторону пианино.
– Брюс снова что-то сочинял, – сказал он.
– Он писал стихи на музыку своей сестры для маленького театра где-то в городе.
– Как он это делал? Я не умею читать ноты.
– Послушай. – Она села за пианино. – Я сама плохой пианист, но получишь представление.
За окнами сгущалась тьма. Марджери пришлось внимательней вглядываться в ноты; руки ее запинались за клавиши. И однако она произвела что-то очень мягкое. Впоследствии он вспоминал эти звуки как дождь в свои молодые годы.
Она кончила, резко проведя костяшками пальцев по клавиатуре. И когда звуки смолкли, сказала:
– Это все. Он так и не закончил.
– Я думаю… – Кинтайр не стал сидеть на диване, перебрался на стул. – Я думаю, не потерял ли весь мир больше, чем даже мы с тобой, Мардж.