Убийства в Полянске - стр. 13
– Знаете, годы уже не те, – как бы извиняясь, сказала Таисия Игнатьевна. – Воду таскать тяжело.
Мария Николаевна пробормотала что-то подходящее случаю. Сапфирова взглянула на неё повнимательнее и улыбнулась.
– Ну, не буду больше вас задерживать. Вы, кажется, чем-то обеспокоены? – закинула она удочку.
– Да, то есть… нет. Простите меня, Таисия Игнатьевна, я очень тороплюсь.
– Ну, конечно, конечно. Я, знаете, сразу заметила, что у вас очень деловой вид.
Мария Николаевна Симагина и Таисия Игнатьевна Сапфирова недолюбливали друг друга. Сапфирова видела в Симагиной то, что другие не замечали: Симагина любила издеваться. Она делала это тонко, с безукоризненной вежливостью, всегда очень корректно. Вот и сейчас Сапфирова заметила на лице Марии Николаевны знакомую ей кривую полуулыбку.
«Наверняка подумывает о том, чтобы пустить очередную мерзкую сплетню», – с отвращением подумала Таисия Игнатьевна. Симагина иногда ловила на себе презрительный взгляд Сапфировой, и то, что последняя прекрасно раскусила ее характер, заставляло Марию Николаевну испытывать к Таисии Игнатьевне чувство, близкое к ненависти. Однако до открытых конфликтов у них никогда не доходило; во-первых, потому что Таисия Игнатьевна предпочитала ни с кем не ссориться, считая это занятие глупым и недостойным, а во-вторых, потому что она и Симагин были старыми и хорошими друзьями. Усилием воли Таисия Игнатьевна подавляла свою неприязнь к Марии Николаевне ради общения со своим старым другом, которое она находила очень приятным. Обе дамы прекрасно умели себя сдерживать, а потому Михаил Антонович никогда не замечал их взаимной неприязни.
Сапфирова еще некоторое время глядела вслед уходящей Симагиной, а потом, взглянув на часы, заторопилась.
– Так и на автолавку опоздать недолго, а у меня и хлеба-то на завтра нет, – с этими словами она решительно повернулась и открыла калитку.
Пелагея Егоровна Цепкина очень тщательно готовилась к походу. Закупка продуктов была очень важным звеном в цепочке домашнего хозяйства Пелагеи Егоровны. Каждое утро в среду она отправляла дочь занимать очередь спозаранку. Она любила брать много и помногу. Два погреба, три холодильника были забиты до отказа мясом, овощами, консервами. Возникало ощущение, что Цепкина готовилась к блокаде. За свою страсть к скопидомству она получила прозвище Коробочка. Цепкину это раздражало, и вначале она пыталась дознаться, от кого же пошло это обидное прозвание, но безрезультатно. Скорее всего, это имя присвоила ей Тарасова, одна из немногих, кто читал Гоголя.
Собрав многочисленные пакетики и мешочки, Цепкина еще раз пробежала глазами список предстоящих покупок. Дочитав внушительный список до конца, Коробочка покачала головой.